Рассказывает Павел

Американку Вика проиграла
Не мне, а Алле, и сказала Алла:
"Не надо мне коробочки  конфет.
Иную я задам тебе задачу -
Отдайся Павке". - "Ты рехнулась?" - "Нет!
А то другого трахаря назначу". -
"Ну, Алла, и даёшь ты! Не пойму
Тебя: зачем тебе меня ему
Подсовывать? Ты выгоду какую
От этого имеешь?" - "Растолкую.

Мы девки траханные, среди нас
Нетраханной осталась ты одна.
Ты среди нас как белая ворона.
Никто с тобой не дружит, и со мной
Из-за тебя". - "Так вот к чему ты клонишь!
Мне всё равно". - "А мне не  всё равно.
Ты знаешь, Вика, как тебя люблю я,
Но, в ситуацию попав такую,
Должна я выбрать не тебя, а их,
Увы, при всех достоинствах твоих.

Мы стадные животные, и стадо
Диктует нам, как поступать нам надо.
И если ты не примешь стадный гнёт
И стадо не согнёт тебя - в изгои
Изгонит. Без тебя не пропадёт.
Ты маленькая, а оно большое.
Но если ты действительно умна,
То притворись, что ты послушна нам.
Не бойся раствориться в серой массе:
Ты в ней пребудешь, как вареник в масле".
 
Поведала мне Вика этот бред.
"Зачем нам, Вика, секс в шестнадцать лет?
Тебе завидуют, исходят злобой
Из-за того, что девственница ты. 
Не зря же вам природа ставит пломбу,
Оберегая девственности стыд.
Зачем её срывать, скажи на милость?
Зачем спешить?" - " Нет, Павлик, я решилась.
Обуза - пломба девушке. Так вот,
Сорви её!  Не ты  - другой сорвёт!"

И я сорвал... А дня  череэ четыре
Вдвоём одни остались мы в квартире.
Спросил про Пифагоровы штаны.
(Призна'юсь, до сих пор я неуверен,
На все ли стороны они равны.)
Решил их на штанах своих промерить.
Я снял их, что-то глупое сказал,
Фривольное. Тогда, подняв глаза
И покраснев, спросила Вика: "Хочешь?"
И я кивнул, хотя хотел не очснь.

Совсем другая Вика предо мной.
Что делать мне с привязчивой такой?
Любить её? Любовью ль заниматься?
Как эти две любви соединить
В одну? А мне неполные шестнадцать
И ей всего шестнадцать, и одни
Вопросы. Мы ещё учились в школе,
Когда я стал присматриваться к Оле.
И время показало, что не зря:
Нашёл в ней то, что в Вике потерял.
.
Она мне предложила отношенья
Не прямо, но прозрачно. Я - в смущеньи
И рад, что так ей нравлюсь. Подан знак -
Я должен реагировать, наверно.
И Вику мне напомнила она
Своей намеренностью откровенной.
Ничком прильнул я к будущей жене.
Но чем не угодила Вика мне?
Я был незрелым. Вику ж, очевидно,
Секс быстро сделал взрослой. Ненасытность

Её меня смущала. Идеал
Мой пал, как только я его познал.
И вот случайно на курорте с Викой
Мы встретились. В купальнике одном
Спиной ко мне за пишущей машинкой
Она сидела. Развернулась, но
Меня, должно быть, не узнала. Прямо
Передо мною восседала дама
И ослепляла совершенством форм.
Хотел уйти... и  начал разговор.

"Вот так Вы отдыхаете?" - "Конечно, -
Ответила она, машинку нежно
Погладила и улыбнулась мне. -
Она моя бессмненная подружка.
Я даже сплю, представьте, вместе с ней.
Её на стул я ставлю за подушкой.
Приходят мысли в голову - чуть-чуть
Приподнимусь, по клавишам стучу.
Подружка человеческая Алла
Привыкла, возмущаться перестала". -

"Я с Аллой разговаривал уже". -
"И быстрая ж она однако же'!
О чём же говорили вы?" - " Об Оле,
Моей жене покойной, и о Вас.
О том, что Вы не замужем, что в школе
Любили мальчика". - "Я и сейчас
Его люблю". Я вспыхнул весь. Понятно,
Что слышать это было мне приятно.
"Что был у Вас любовник здесь - один
Китаец - господин..." - "Ху Яоцин?"

Мы рассмеялись. "Выдумщица злая
Смеётся надо мной". - "За что?" - "Я знаю,
За что! За несговорчивость мою.
Она как ни старается, всё тщетно:
Романов здешних я не признаю.
Она же предаётся им усердно.
Я не ханжа, однако отдыхать
И плоть должна". - "Мысль Ваша не плоха". -
"Нельзя ей предаваться повсеместно.
Я здесь за воздержанье". - "Интересно!

Оригинально! Сколько же у Вас
Любовников?" - "Их два. Один - сейчас.
Второй - вот тот  мальчишка. Этот в прошлом". -
"Вы и его считаете?" - "О, да !"
"Но тот мальчишка стал, конечно, взрослым". -
"Он для меня мальчишкой навсегда
Останется". - "А Вы б хотели встретить
Его?" - "Вы что? Да ни за что на свете!
Он взрослый мне не нужен". - "Но он есть,
И Вы уже с ним встретились. Он эдесь.

Он - я! Она смотрела долго-долго.
Мне стало аж неловко. "Вот наколка.
"Виктория". Смотрите". - "Ну так что ж!
Виктория - победа значит".- "Вика!
Имел бы я в виду победу, то,
По-видимому, наколол бы Нику
Самофракийскую без головы ". -
"Так, значит, это ты? Так, значит, Вы?" -
"Я, Вика, я! Ты смело можешь тыкать". -
"Ах, Павлик, Павлик, тыкать я отвыкла".

И вот она со стула поднялась.
Я чуть не бросился бежать прочь, с глаз
Долой! Ого, большущая какая!
"Ну, вымахала!" - пронеслось в башке.
Вот подошла, прижалась, обнимая.
А я был шкет - так и остался шкет.
Спросил: "Я, Вика, изменился?" - "Мало". -
"Так почему ж меня ты не узнала?" -
"Ну не узнала. Что ж, хотя... - она
Подумала, - должна была узнать".

Я часто-часто задышал ей в шею
И вдруг почувствовал, что я наглею.
Она, смеясь, сказала: "Ты смотри,
Какой нетерпеливый! Осторожно
На поворотах! Дверь-то изнутри
Не запрета. Застать нас Алла может".
Как быстро в счастье пробегают дни!
Вот думаю: а были ли они?
Какая женщина была моею!
Иль это мне приснилось, дуралею?