Древние часть 34

Древние часть 34

Таким образом, расцвет тиауанакской культуры продолжался не менее полутора тысячелетий и оказал воздействие на целый ряд более молодых индейских культур андской области. Ее наследие легло в основу культуры индейцев кечуа в современном Перу.
Когда испанские завоеватели в поисках Эльдорадо в 1532 году открыли Перу, империя инков владела лишь остатками богатств когда-то процветавшей тиауанакской культуры. Из столицы Куско инки со снисходительностью деспотов управляли шестью миллионами жителей на территории, включавшей в себя современное Перу и части Эквадора, Боливии, Чили и Аргентины. (Инки — господствующий слой среди индейцев кечуа; Инка — титул правителя, нечто вроде нашего «короля» или «императора».) Империю они разделили на несколько областей с полувоенным управлением, сумели построить обширную сеть дорог, организовать систему почт и очень мобильную армию.
Испанцы захватили эту империю, уничтожили ее правителей, разграбили богатства, а на развалинах главного дворца инков в Куско возвели костел. И все-таки от доиспанского периода сохранилось множество памятников, что дает нам сегодня возможность удивляться и восхищаться размахом, мощью и ювелирной точностью каменотесных работ в Куско, Саксауамане, Ольянтайтамбо, Мачу-Пикчу и в других городах и крепостях, возведенных зачастую на вершинах гор или на склонах труднодоступных горных хребтов. С какой целью строились эти города и крепости? Как обрабатывались и перемещались огромные каменные глыбы?
Строители Куско и близлежащей крепости Саксауаман в 90 процентах случаев использовали известняк и диоритовый порфирит. С черным андезитом, выходы которого на поверхность были удалены от крепости на 15 — 35 километров, они обращались как с ценным материалом, применяя его лишь на особо важных объектах — в Храме Солнца и во дворцах Инков.
Камень они выламывали с помощью деревянных или бронзовых ломов и каменных молотов, следы от которых еще и сегодня можно видеть на известняковых плитах. Для более тонких работ пользовались бронзовыми долотами различных типов. Камень обрабатывали как в виде прямоугольных блоков, так и придавали ему ныне знаменитую форму с многоугольной лицевой стороной.
Является ли многоугольная обработка чем-то особенно тяжелым и сложным? Мы спросили об этом скульптора Алоиса Микулку156.
Нет, это вполне обычная каменотесная техника. Она существует и у нас в Европе, причем использовалась как в прошлом, так и сейчас.
Многоугольная обработка несколько сложна для руководителя работ. Ведь ему приходится подбирать подходящие друг к другу глыбы, а главное, правильно их стыковать. Для простых же каменотесов все гораздо проще: они должны следить лишь за правильностью углов.
Прямоугольная система обработки легче для главного мастера, но более трудоемка для простых каменотесов, вынужденных отбивать массу избыточного материала. Часто бывает и так, что многие из привезенных блоков вообще нельзя пустить в дело.
Многоугольная обработка обычно является подтверждением того, что инструмент каменотесов по твердости близок самому материалу. Это значит, что работа требует большего времени и скорее точности исполнения, нежели объема удаляемого материала.
Можно ли вообще с помощью простейших инструментов достичь той точности, какую мы видим у перуанских стен? Ведь каждый камень с многоугольной лицевой стороной точно соединен в единое целое со всеми остальными камнями. Если посмотреть на фотографии, видно, что многие щели между камнями не прямые, а слегка искривленные, и их углы закруглены. Это характерно для камней, обтесанных до своей окончательной формы непосредственно на самой стене. Строители достигали этого, манипулируя новым камнем и, вероятно, подсыпая под него мелкий песок, который служил абразивом. Так в конце концов возникала слегка выпуклая форма нижнего камня и слегка вогнутая верхнего.
Саксауаман представляет собой огромную крепость на вершине холма примерно в двух километрах от Куско, где в случае опасности могло укрыться население столицы, не обнесенной оборонительными стенами. Саксауаман — это, по существу, последнее, а потому наиболее тщательно спроектированное укрепление, включавшее целый ряд крепостей в андской области; некоторые из них были построены около 1000 года до н. э.
Как и у других крепостей, ее стены вытянуты извилистой линией. На северной стороне стена значительно внушительнее и сложена из огромных блоков местного порфирита. Однако эти массивные блоки можно обнаружить лишь в нижней части системы укреплений, во внутренних стенах выше по склону холма столь огромных камней уже нет. Если допустить, что крепость была построена «сверхлюдьми», то остается непонятным, почему с этими камнями обращались таким естественным для человека образом. Более того, в Саксауамане все строительные приемы и методы, а также найденные предметы — инкского происхождения.
Вацлав Шольц по этому поводу добавляет157:
Я могу дополнить информацию Дэникена о так называемом «неизвестном Саксауамане, лежащем менее чем в километре от указанной инкской крепости». Этот объект, именуемый Сенка, широко известен и активно посещается туристами. Это вовсе не «обработанный каменный монолит весом 20 000 тонн», а естественный скальный выступ, использовавшийся в эпоху инков как религиозный объект, вероятно, место жертвоприношений, и с него открывается вид прямо вниз на Куско, на Храм Солнца. Скала эта не стоит вверх ногами, ступени естественно ведут туда, куда им и положено вести, и ничто в этом обтесанном скальном выступе не наводит на мысль, будто он перевернут.
Городок Мачу-Пикчу находится примерно в 100 километрах к северо-востоку от Куско. Расположен он в седловине между двумя вершинами и почти весь окружен ущельями, обрывающимися в сторону долины реки Урубамбы. Протяженность городка около 700 метров, он состоит из каменных домов и множества садовых террас, образованных каменными стенами, которые задерживают почву на крошечных участках. Отдельные дома тесно прижаты друг к другу и соединены многочисленными лестницами. Только площадка неподалеку от городских ворот защищена крепостным валом. Жители городка больше полагались на крутизну склонов, препятствовавших проникновению захватчиков, чем на городские стены.
Мачу-Пикчу — лишь один из целого ряда таких же городов, возведенных вдоль реки Урубамбы. Некоторые из них расположены высоко в горах, другие в узкой речной долине. Можно сказать почти наверняка, что в Мачу-Пикчу, как и в Пизаке, Инти-Пата и других высокогорных селениях, постоянно проживало весьма ограниченное число людей, но, как и крепость Саксауаман, они служили прибежищем в опасную годину. Ведь люди вдоль реки Урубамбы жили на краю территории, управляемой инками, и постоянно подвергались угрозе нападения со стороны воинственных индейцев из верховьев Амазонки, из области, которую инкам так и не удалось завоевать. Поэтому они, как и люди в других районах Земли, строили убежища, где в случае опасности можно было бы укрыться. Мачу-Пикчу и Саксауаман, таким образом, были построены с той же целью, что и афинский Акрополь, славянские городища, средневековые замки Европы или глиняные крепости маори в Новой Зеландии.
Остров Пасхи — это кусочек суши длиной 22 и шириной 11 километров, удаленный на 1450 километров от ближайшего острова и на 3700 километров от побережья Чили. Он знаменит огромными статуями, каменной кладкой, напоминающей некоторые стены в Южной Америке, рисунками и легендами о «людях-птицах» и деревянными табличками с рядами вырезанных на них знаков и изображений, по поводу которых существует мнение, будто это письменность.
Являются ли эти памятники доказательствами связей обитателей острова Пасхи с развитыми цивилизациями, исчезнувшими в давние времена в Тихом океане, с цивилизациями, существовавшими в Южной Америке, или даже с пришельцами из космоса, как полагают Жак Бержье и Льюис Пауэлс158, Эрих фон Дэникен159, Людвиг Соучек160 и многие другие? Или это творения людей, живших в полной изоляции на острове на протяжении столетий и усовершенствовавших тот образ жизни, который они принесли с далекой прародины? Кто же они, обитатели острова Пасхи?
О происхождении жителей Тихоокеанского региона существует множество легенд, самые красочные из которых выдуманы людьми, никогда там не бывавшими. В зависимости от своего собственного происхождения они рассуждают об утонувших континентах, об исчезнувших коленах Израилевых, о миграции из Индии, Китая, Северной Америки или Перу. Разумеется, в таких легендах нет ни грана истины.
Сам остров Пасхи — это огромный потухший вулкан, поднимающийся со дна Тихого океана. Он не может быть остатком погрузившейся в морскую пучину суши, поскольку на дне Тихого океана нет никаких следов материковых отложений более поздних геологических эпох.
Ни на острове Пасхи, ни на других островах Тихоокеанского региона нет ничего, что напоминало бы о какой-либо исчезнувшей цивилизации. Если бы она в этом районе существовала, то наверняка после нее остались бы более весомые и видимые следы, чем несколько сотен каменных статуй и резные деревянные фигурки. Никаких остатков дорог, домов, изделий из металла, фарфора или стекла здесь не обнаружено.
О происхождении жителей Тихоокеанского региона, вероятно, лучше всего свидетельствует их язык. Обитатели острова Пасхи говорят на одном из полинезийских языков, равно как и все другие островитяне огромной Полинезии, простирающейся от Гавайских островов до Новой Зеландии, включая остров Пасхи. Они еще и сегодня могут договориться между собой, подобно чехам, словакам и полякам. Это служит доказательством того, что их изоляция друг от друга произошла не более нескольких тысячелетий назад. Полинезийские языки являются одной из ветвей чрезвычайно распространенной австронезийской языковой семьи, охватывающей также Индонезию, Юго-Восточную Азию и Мадагаскар.
Следовательно, первые поселенцы, обосновавшиеся на островах Тихого океана, прибыли из Юго-Восточной Азии, что подтверждается и археологическими находками. Сначала они колонизовали Новую Гвинею и Австралию (30 тысяч лет назад), потом двинулись дальше на восток. На остров Фиджи они попали примерно 4000 лет назад. По всей вероятности, это были отважные мореплаватели, умевшие преодолевать расстояния между островами в 300 — 400 километров. Они успешно культивировали таро, хлебные злаки, бананы, сахарный тростник, разводили собак и птицу, то есть растения и животных, которые не были известны, за исключением собак, на Американском континенте до тех пор, пока их туда не завезли европейцы. Они использовали простые каменные топоры, изготовляли браслеты из полированных раковин моллюсков и различные виды сетей и крючков для ловли рыбы, аналогичные тем, что применяются по всему Тихоокеанскому региону.
Из центральной части Океании, с островов Фиджи, Тонга и особенно Самоа, эти люди двинулись дальше и в течение одного или нескольких тысячелетий заселили полинезийские острова, на которых создали своеобразную культуру, отличавшуюся от культур других районов Тихого океана: они не знали керамики и готовили пищу в земляных печах, изобрели двухкорпусные лодки, отличавшиеся большой устойчивостью, основали «марае» — места культовых обрядов и захоронений и превратили их в центры общественной жизни. Осваивая Полинезию и формируя свой жизненный уклад, они постепенно превратились в тех полинезийцев, каких мы знаем сейчас.
Итак, жители острова Пасхи — это полинезийцы. Но соответствуют ли гигантские статуи, особенности каменной кладки и деревянные таблички, найденные на острове, образу жизни полинезийцев?

Материал подготовлен на основе информации открытых источников