Смерть языка

В “Новом Журнале” № 305 за декабрь 2021-го года опубликована поэма Владимира Гандельсмана “Смерть языка”. Я сперва было подумал, что это какая-то партизанская вещь - мол, партизаны взяли языка, а он умер. Но нет, вероятно, имеется в виду наш великий, могучий, правдивый и свободный, хотя, прочитав поэму, я не понял, почему она так названа.

Владимир Гандельсман, конечно, выдающийся поэт, но по отношению ко мне он поступил нехорощо: он удалил меня из списка своих друзей на Фейсбуке за то, как я понимаю, что я сочинил несколько пародий на его стихи, а они ему не понравились. Как говорится - стихи стихами, а дружбы - врозь. Я, правда, не сильно по этому поводу переживаю, потому что могу свободно читать творения поэта в Сети. Вот и поэму “Смерть языка” я нашёл без всякого Фейсбука.

Желающие могут прочесть эту поэму целиком, я же приведу здесь только её 13-ю часть, которая называется “Плясовая”, - для того, чтобы читатели могли насладиться ею и войти во вкус. И в помощь читателям, для большего понимания текста приведу здесь высказывание Олеси Николаевой:

“...Гандельсман играет словом, играет в слова, хулиганит, рифмуя даже приставки. Но так – расширяет смысловое содержание слов до образа. Если у Пастернака “образ входит в образ”, то у Гандельсмана образ вытекает из образа, перетекает, объединяя, казалось бы, несовместимые элементы и тем самым создавая стихотворный поток.
...Автор балансирует на грани интеллекта и чувственного восприятия, ментальной архитектоники и эмоционального беспокойства.”

Я, признаться, в силу моего инженерного образования, не совсем понимаю, что такое “ментальная артитектоника”, но, вероятно, здесь есть какой-то смысл..Итак:

13. ПЛЯСОВАЯ

В пузырёк загнали,
            оп-цы, ёп-цы,
                рабству –
ни-ни-ни, довольно,
            оп-цы, ёп-цы,
                на арапа брать,
выхолащиванью – ни, и ни – похабству,
делай жизнь,
            кердык-смердык,
                свою на -ять,
делай жизнь
                свою на -ять.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Бабья жизнь,
             елтын-белдын,
                спокон скверная,
но теперь,
             елтын-белдын,
                идёт
втя-ги-ва-ни-я кам-па-ни-я все-мер-на-я
девок наших,
            ура-шмура
                в красных зорь восход,
девок наших
                в красных зорь восход.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Угнетательскую,
            халяши-мардаш,
                времянку –
в корне,
            халяши-мардаш,
                снести, на смычку курс,
на рабочего курс и крестьянку,
на ударный труд,
            камчат-тамгачат,
                мотай на ус,
на ударный труд,
                мотай на ус.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Ты прикладывай к земле,
            качак-сучак
                ухо,
слушай, как,
            качак-сучак
                дышится траве,
чтобы неувязок не было в подъёме духа,
чтоб жилось,
            ажур-тужур,
                передовой братве,
чтоб жилось
                передовой братве.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Оп-цы, ёп-цы,
            Богоматери творцы мы храма,
оп-цы, ёп-цы,
            равенству даём добро,
слава тем, кто соотносит жизнь упрямо
с целевым решением,
           кердык-смердык,
                бюро,
с целевым решением
                бюро.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!


Понравилось,  елтын-белдын?

Прочитав это, я представил себе поэта, который писал бы стихи в манере Гандельсмана, как высказалась Олеся Николаева - “на грани интеллекта и чувственного восприятия”, какого-нибудь Самойдельсмана, или, если хотите, Гандельсмойлова. Получилось вот что:

187. ГОПАК

У зим бывают,
               оп-цы, ёп-цы,
                имена,
одна из них звалась,
               оп-цы, ёп-цы,
                наталья,
и было в ней мерцанье,
                качак-сучак,
                тайна,
и холод,            
        кердык-смердык,               
                и голубизна,
и холод,               
           и голубизна,

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Еленою звалась,
               елтын-белдын,
                зима,
и марфою,
               елтын-белдын,               
                и катериной,
и-я-по-рою-зим-ней-длин-ной
влюблялся и,
              ура-шмура,    
                сходил с ума,
сходил
             с ума.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

И были дни,
             халяши-мардаш,               
                и падал снег,
как теплый пух,
             халяши-мардаш, 
                зимы туманной,
а эту зиму звали,
                камчат-тамгачат,
                анной,
она была,
              ажур-тужур,               
                прекрасней всех,
она была
                прекрасней всех.

                Арлык-кулдык
                эх-да
                курлык-мурлык!

Найдите здесь, пожалуйста, “ментальную артитектонику”.