Сказка. Чувство Полёта

               

Каждой птице очень хорошо известно чувство Полёта. На то ведь она и птица... Правда чувство это почти никогда не одинаково у птиц разных видов.... Скажем чувство Полёта у страуса - это ошеломляющее чувство несущейся на встречу земли, которую тот отталкивает от себя своими дюжими, мускулистыми ногами; чувство Полёта у пингвина - это восхитительнейшие мгновения падения, когда тот, разогнавшись на пузе по скользящему толстому насту, срывается с обрыва скалы и стрелой вонзается в пучину холодных волн северного океана. Чувство Полёта у сокола, конечно же своё. Он может часами парить в небе без малейшего взмаха крыльев, используя восходящие потоки, от нечего делать постоянно рассматривать, раскинувшуюся под его крыльями, землю.
     В одном курятнике, во время вылупления очередной партии птенцов, появился на свет очень примечательный цыплёнок. Старая и поэтому очень мудрая наседка сразу же заметила его особенный окрас и немножко иные формы. Конечно же она никак не могла знать, что шаловливые дети хозяев, где-то найдя яйцо, похожее на куриное, тайком его подложили в общую кладку и никому об этом не сказав ничего, благополучно забыли о своей шалости.
      Не смотря на свой маленький рост и несколько иную осанку, необычный птенец никак не поддавался и не пасовал перед обыкновенной агрессией своих братьев по кладке и во всех сражениях, которые те затевали, всегда выходил, если не победителем, то, по крайней мере, не побеждённым и не сломленным. Потом, спустя некоторое время, старая наседка отметила тот факт, что маленький, шустрый и не совсем обычный цыплёнок, кроме всего прочего - будущая курочка, то есть - девочка.
      В каждом мире время идёт своим чередом. Происходят свои события, как великие, так и обыденные - всё подвержено шагу течения времени именно этого мира. И каждая особь этого мира непременно желает покорить его…Ну, если и не покорить, то, хотя бы занять достойное в нём положение. Это Природа… Это обыкновенно.
В мире курятника, где смысл жизни каждой уважающей себя птицы, заключался в том, что бы раньше всех подскочить к кормушке, вовремя и расчётливо выбрать своё местоположение во время раздачи всяких вкусняшек, суметь отстоять своё право на прочие привилегии, такие, как занятие перед сном верхних ярусов насеста и при этом иметь изящное оперение, прекрасно сложенное тело и с гордым видом быть унесённым хозяевами куда то туда, откуда никто и ни когда ещё потом назад не вернулся, в этом мире, наша молоденькая курочка смогла прекрасно найти себе своё место и не смотря на абсолютную несхожесть со своими собратьями, как внешне, так и по внутренним своим ощущениям - стала в этом мире абсолютно, что называется «своей в доску». Она, подражая самым уважаемым курочкам, так же старалась, делая задумчивый вид, подолгу стоять на одной ноге, вперив свой взгляд в одну точку. Старалась, не смотря на несколько иное телосложение, держать такую модную в мире курятника, осанку самых известных тут модниц и щёгольски выхватывала из клювов, зазевавшихся собратьев самых жирных и лакомых червячков. Одним словом, не смотря на абсолютно свой иной, не куриный  вид, была совершенно такая же курочка, как и все её сёстры в мире курятника. С полётами по вольеру у неё, между прочим, получалось гораздо лучше, чем даже у самых заносчивых петушков, но теснота вольеров не позволяла ей осознать своих возможностей… И вот однажды….
       Однажды, одним пасмурным утром, наша курочка, совершая свой куриный полёт – разбег и частые взмахи крыльев, с непременным быстрым приземлением, не рассчитав своих сил, а может быть, о чём то сильно задумавшись, со всего маху ударилась в верхний угол вольера, где, по странному стечению обстоятельств, была прорвана тонкая заграждающая сетка и кубарем вывалилась наружу. А дело было как раз после утренней кормёжки и никто из хозяев не находился поблизости и не заметил этого. Оказавшись на земле, по другую сторону вольера, наша курочка, как ни в чём не бывало, отправилась в своё первое в жизни путешествие. Вокруг всё было таким неизвестным, таким новым и манящим, что даже редкие капли тёплого летнего дождя, нисколько не портили её первого впечатления от ощущения свободы,Воли.
      Летний дождь тем и хорош, что закончившись, он очень быстро забывается и Природа, как и до него, снова лелеет своих детей тёплым, ласковым солнышком и быстро высушивает влагу нежным, без порывов, ветерком. И вот от дождя нет и следа. Прошло каких то два денька, а в небе ни одной тучки и летний зной снова приятно согревает нашу курочку. А что же с ней? А курочка наша пошла на свою первую в жизни прогулку и так ей было интересно, так всё манило её и звало неизвестностью, что, конечно же она совсем потерялась и никак не могла найти своего любимого курятника. Она весело, то и дело, порхала от одного куста к другому, от дерева к дереву и совсем ей было не страшно и вовсе не хотелось возвращаться в тесный вольер, с его чопорными, важными и заносчивыми особами. Для неё стал приоткрываться новый мир. Мир совсем не похожий на тот, в котором она привыкла жить, о котором она даже и не могла представить.
     Высоко в небе, нежась в теплоте порывов восходящих потоков, широко раскинув крылья, парил одинокий сокол. Сокол птица вольная. Ему не знакомы преграды и вольеры. Нет, конечно же он их постоянно видит, с высоты своего соколиного полёта, но представить себя в наглухо закрытой клетке, он никак не может, а тех, кто там проживает и видит в этом какой-то свой особый смысл, ему конечно же не понять. Его дом – Воля. Он способен по много часов подряд чертить небо своими крыльями, а, при желании, камнем упасть на землю и притаиться в высокой траве или на высоком дереве.
       Зоркий соколиный глаз не упустит ни малейшей мелочи, что находится далеко под ним там, на земле. Напрасно самонадеянные мыши, думая, что надёжно укрыты своим природным окрасом и сочной травою от соколиного взора, резвятся в зелёных зарослях луга – настанет время, сокол проголодается и тщательно выбрав мышку покрупнее и повкуснее, бросится в стремительном полёте стрелой к земле и вот уже мышка стала сытным для него перекусом. Но что это такое там в низу? Острый глаз птицы заметил вдалеке какие то знакомые движения. Что то родное и близкое почудилось ему среди высокой сорной травы очень дальнего оврага. Несколько могучих взмахов крыльев и он, встроившись в горизонтальный поток горячего, летнего воздуха, через пару минут, уже кружит над объектом своего интереса. Конечно же его взор никак не обмануть и видит он под собою в траве игриво машущую крыльями молодую соколицу. Медленными кругами он начинает своё приземление, не сводя с неё глаз, умиляясь её игривой неуклюжести, нарочитой неловкости… Она какая то совсем не такая, как все их сёстры… У неё такие порывистые движения…Это так умиляет и тревожит соколиное сердце! Круг за кругом и вот, наконец-то он, мелькнув чёрной тенью по траве, стремительно приземлился возле незнакомой и такой красивой птицы.
       Что говорить о любви? Каждый, кого коснулось это высокое чувство, при произношении самого слова «любовь», испытывает  в душе такой сладкий трепет и сердце сбоит и замирает, останавливая ток крови, прерывается вдруг дыхание. Она увидела своего сокола перед собой…. ..."(Чудной ты такой: представила сейчас, как бы я подошла и потрогала тебя на "маланье" , мне воздуха тогда не хватало, да и вообще, всё так неожиданно быстро случилось...ну и я скромная, робкая вся такая )...."   Два сердца, два одиноких сердца зашлись в едином ритме и стук их стал взаимосвязанным – когда простучит одно, другое тут же ему отзывается сладким, трепетным эхом. Они начали свой разговор. Их глаза встретились и они утонули друг в друге. Души их немедленно сорвались в высокий полёт и закружили, запарили высоко-высоко в небесах Любви. Шли дни, но они их вовсе не замечали. Он порывался вспорхнуть в небо и звал её за собою, но, едва вспорхнув, подлетев по куриному пару-тройку метров вверх, она, кувыркаясь валилась на землю. Поднималась на ноги и мотая головой, пыталась приходить в себя. Он, не понимая, ЧТО происходит, срывался с едва набранной высоты и, прохаживаясь вокруг неё, подталкивая клювом и крылами, звал и манил её в небо. Она снова в порыве высоких чувств искренне пыталась взмыть вслед за любимым в манящие небеса и станцевать в них свой самый лучший, самый желанный Танец Любви, однако слабое, не тренированное крыло, куриная привычка быть в вольере, быть на земле, быть ИМЕННО В ТОМ, КУРИНОМ МИРЕ, вновь и вновь безжалостно валила её на землю. Сокол никак не мог осознать происходящего. Он рвался в небо и страдал от неразделения с ним его чувств, истинного чувства Полёта. Он всячески пытался ей помогать…он брал её когтями за плечи и с усилием взлетал в высь, отпуская её на высоте. Кричал ей ПАРИ! Лови потоки и пари над землёй! Но она изящно, по куриному, выгибала спинку и судорожно маша крыльями, путаясь в горизонтальных и вертикальных потоках, срывалась в кувырки и безудержно неслась к земле. В один из таких моментов из ближайших к её падению кустов выскочил человек в большой, длинной палкой и с криком «А вот и наша беглянка!» с размаху ударил её по голове…
    Каждой птице знакомо чувство Полёта. У нашей курочки-соколихи оно было сумбурным и не долгим. Она не смогла напиться им, насытиться и парить беря себе и даря ему Радость Любви….
    На пыльном пятачке, вытоптанного пастбища лежал окровавленный, с порванной на плечах кожей, трупик нашей курочки… А с небес валился в неуправляемом падении, с разорванным в клочья сердцем её любимый Сокол.


3 января 7529 Лета С.М.З.Х.

Фото из сети. Автору сердечная благодарность.