Бродяга шел к престольной

Зольный, обросший, чумазый бродяга
К Престольной крамольный шел доходяга
Вечно голодный, в дырах обноски,
Заплечный мешок и палка из доски.
Пройдено много дорогами пыльных,
Дань у крестов отдавая могильных.
Вставая у холмика дерном поросшим,
Он плакал над чьим то забытого прошлым.
Встречал на дорогах много могилок,
Что говорить, старика поносило.
Вот и сейчас он голодный и грязный,
На праздник к престольной, шел безобразный.
Денег просить и хлеба насущного,
Столицу увидеть, царя всемогущего.
В кабак заглянуть и выпить столичную.
Свиту царя увидать заграничную.
Он в Бога не верил, старик босоногий,
Подачками жил, обивая пороги.
Жадность скупца и звисть людская,
Душили его к преступленьям толкая.
Не мало загубленных жизней невинных,
Ночью и днем на дорогах пустынных.
Выплыло прошлое минувшего дней,
Адом пугающим. Память свежей.
Друг его верный вернулся в сознание.
Нашли они клад, потеряв обладание.
Золото пахло и блеск так манил,
Делиться не нужно, он друга убил.
В предсмертном дыхании друг говорил,
Чтоб в Бога он верил, и то что простил.
Вот год в разврате, пьянстве и неге,
Спустил он все деньги в стремительном беге.
Он глотку свою заливал ненасытную,
От пуза жрал пищу свою аппетитную.
Все пропито было, карманы пустые,
В одиночестве плелся с похмелья в пустыне.
И снова леса, вереницы дорог,
Так ни чего он понять и не смог.
Вот, и Москва, и Столица престольная,
Богатая дева, шумна и застольная.
Ох погуляет, попьет он вина.
Винную чашу всю выпьет до дна.
День угасал, на дворе вечерело,
Холод тянул и в желудке запело.
Парень бродяга в пути повстречался,
В шахту с ним вместе куда то спускался.
Воздух тяжелый и мокрые стены,
Свечку зажгли против запаха тлена.
Стена обвалилась, скелет белоснежный,
Монеты лилися рекою безбрежной.
Богатство свалилось внезапно с небес,
Заскакал и запрыгал безудержно бес.
Горячую кровушку нож охладил,
Молодой старика хладнокровно убил.
Все возвращается, как ни крути,
И каждому крест свой придется нести.28.08.1997г