История ночного звонка. Глава 12

Глава 12. Встреча

– Белиберда какая-то, мешанина. Ты кто?
Потрясла головой, смотря в пол, как бы всё стряхивала с себя все мысли и видения, но не тут было. В одно мгновение обрушилось на Ольгу ещё больше видений и мыслей. и всё потонуло в шуме, но поборов этот шум, она наконец,  подняла свой взгляд и посмотрела ему в глаза. От его улыбки, от его глаз она не смогла отвести своих глаз. В его глазах она увидела себя, и видела себя тонущей в этом солнечном океане сине-зелёном океане. Или всё-таки плавающей, но в океане. А в мыслях услышала хор радостного смеха.

«Наконец-то она его увидела».
«Долго же ты отводил ей глаза от него».
«Загляни, загляни любви своей в глаза, и ты увидишь в них чудеса. Вот и встреча ваша произошла».
Услышала она следом голосом батюшки, начало высказывания от него она слышала часто, особенно последнее время. И дальше услышала, чей-то другой голос.
«Ты сам не давал им встретиться, всё праздник хотел устроить»

И вновь смех, да такой, что у Ольги заложило уши. Словно всё слилось в этом смехе и аплодисменты, и шум дождя, и раскат грома.

Она ничего не слышала, наступила тишина, будто бы в вакууме она оказалась, и сквозь плотную изоляцию пробивались какие-то звуки. В зале была музыка, но она звучала, где-то далеко. Сколько это продолжалось, секунда, минута или на много больше. Может целая вечность. А в мыслях вновь летело.

«Маленькая богиня прощается с детством. Тебе, Живана, даётся Сила Земли,  вера есть всегда, главное верь Матери Мира, не забывай, где бы ты не оказалась. Не забывай дом, и  школу Макоши. Летать тебе по белому ясному свету, помни: ты ещё не закончила образование. Учится тебе всю жизнь, совершенствоваться, возможно, в разных мирах, жизнь твоя, и сотвори свою реальность. Много деяний придётся тебе произвести в своей ли игре, или в общей, и самой пробовать очищать игру, воплощаясь человеком. Чистить игру, которая ширится».

– Что? Какая ещё игра? – Недоумённо спросила она.

«А она будет шириться, пока полностью не очиститься, ты выбрала свой экзамен и  Сва тебе благодарна. Помощь будет приходить по мере возможности. И тебе воздаться!»

– Что? Какая ещё Сва? –

Спросила она пробираясь сознанием сквозь свалившиеся шум и видения, она не могла сосредоточиться, чтобы вынырнуть из того океана видений, куда попала сознанием, разные видения не останавливались. Смотрела ему в глаза и ничего не могла понять. Видела его шевелящие губы, что-то он говорил, но она его не слышала.
Как сбросить тот шум, что идёт в голове?

А у неё круговорот видений, и привиделось тот водоворот воды, который её в младенчестве пугал и часто снился во сне. И часто мелькало вот это лицо. Лицо друга, или лицо любимого?

Она думала, что её самый близкий человек умер, и надежды больше нет. Нет, нет он не умер, там не умирают, там вообще нет смерти, там всегда жизнь. Яркая жизнь, разделение какой-то преградой. что за преграда выросла между нами?
Но разве такое бывает? Разве не мы творцы своей судьбы? Разве есть безвыходные ситуации, когда в твоем арсенале есть магия любви, способная управлять прошлым?
А моя любовь управляла прошлым?

Не знаю, ведь памяти в моём сознании об этом почти не осталось. Да не осталось, но моя душа, выше моего ума. Ум где-то витает, а душа в сердце,  она всё знала и помнила, и раз я оставалась спокойной ко всему, значит, душа знала, и творила, и готовила. Готовила нам встречу, пусть после стольких лет, но магия любви….

– Ты, моя снежиночка в альпийских лугах. Я счастлив был, быть в слиянии с тобой.

Очередной взрыв в сознании и она, наконец-то услышала его голос явно,  хоть в удивлении,  как-то  замедленно слышала его слова, и скорость мысли её замедлилась, но всё она же смогла услышать и осознать.

– Бог ты мой! Глаза-то, как у Оксаночки.

Удивлённо прошептала она, и вновь увидела себя стоящей на камне и она падает. Но руки, такие вот руки, что держат её руку, и глаза, в пространстве глаза, вот этот сияющий зелёный взгляд.
И далее вновь понеслось в её сознании, миг за мигом летели картинки. Яхта, не похожая на земную, высь, пространство за пространством, летели, словно выстрел произвели, влетая в пространство радуг.

Был взрыв в сознании или ещё где, но этот взрыв определил её жизнь. А ещё она должны доверять этому миру, в котором ей пришлось существовать, и не просто существовать, а жить. Жить и проживать самые счастливые моменты.
И даже тот когда она с раскаченных качелей летела сжавшись в комочек в испуге на руки Марине. И самый яркий момент, рождение дочери. Иначе все существование человечества станет бессмысленным...

Ольга смотрела на него и ничего не понимала. Вокруг неё всё застыло, ей показалось, остановилось всё. Илья с протянутой рукой, которой он держал её, она освободилась от него, но он так и остался стоять в таком положении. Мариша на подиуме застыла с поднятыми руками. И все остановились в неестественных позах. Мир остановился, а он говорит о каком-то действии. Вакуум вдруг разорвался, уступив место надежде.

Как это? Что случилось? И этот? В благодарность за терпеливое ожидание? И это было для неё счастье, которое ещё никак она не могла осознать.
А она смотрела на знакомое лицо. Мысли вновь полетели с огромной скоростью. Знакомое лицо с самого детства.

С какого детства? Сколько у меня их было?
И словно спираль закрутилась в одно мгновенье… Арктида, Ассия, Руссия, Рассения, Россия единый народ асы, расы росы русы….,

А в сердце расплывалось безмерное счастье, и не могла понять, что же всё это такое происходит.
«Загляни в глаза, загляни, любви в глаза. –
Услышала она батюшку. – Засверкали радуги, расцвели. Вы столько ждали этого мгновения»

Не осознавая, она всматривалась в его глаза. Эти глаза, родные глаза, которые могли меняться от глубокой синевы океана под Арктидой, до изумрудно солнечного сияния листвы оливы чудом выросла среди пышных елей уже в местечке руссов и асов. Олива, подаренная Таней.

–  Таней? Какой Таней?  –  Произнесла она всё же.
Она смотрела ему в лицо и видела ту озорную улыбку с едва заметными ямочками на щеках. Как это было давно. Сколько тысяч лет назад?

Нет, мы встречались много раз. В каждом тысячелетии?
И кажется совсем не давно. Естественно, бог ты мой! Совсем не давно. Он так похож на Оксаночку. Как похож! Бог ты мой!

Когда же всё-таки это было? Оксаночке пятнадцать лет, значит, мы познакомились лет так шестнадцать назад. Но, отчего я не помню? Память моя, память, когда же ты откроешься?

Мысли её летели с молниеносной скоростью.
А ведь, это где-то было, и почему я оттуда выпала? И теперь я вот, как та тонкая рябина, что не может перебраться к дубу на другой берег. Выпала ли из пространства радуг, или ещё по каким-то причинам осталась одна, и суждено мне одной век качаться.

Она не осознавала, в мыслях это у неё или она говорила, озвучивала мысли, что неслись с неимоверной скоростью.

– Ты не одна, любимая. –  Раздалось так громко, что она вздрогнула. –
Я нашёл тебя, и прошёл я все вселенные, дедом Родом указанные мне деяния за моё не послушание ли, или предназначение. И свои внутренние вселенные, тоже прошёл, а их так много. Как и в тебе, любимая, мы прошли. И налаживается  мир, механизм этого мира настроился, он снова в действии.

– А он где? – В удивлении спросила Ольга, не осознавая, о чём это он говорит, и где они. Что они лишь вдвоём во всём мире?
Или только здесь мир замер?

– Он был и остаётся здесь на Земле и именно в этом мире. Его надо включить. Всего лишь включить.

– Ясно. Хотя ничего не ясно. Как включить и, что включить.
– Народ. –
Ответил он, и вдруг Ольгу, как включили. Не народ, а её, она очнулась от сна и расширив глаза, смотрела и всё же не понимала ничего. Но разум выдавал новое и новое, и она вспомнила. Вдохнула в себя воздух, что чуть им не захлебнулась, выкрикнула.

– Михелидей!?
– Да, любимая. Я вернулся…. Но она не дослушала его, закричала, да так громко на высокой ноте, что очнулся весь зал.
– Михелидей! Ты, где был?

Она ударила его кулачком в грудь, и стала обеими кулачками барабанить по его груди. И она вновь услышала тишину, лишь слышала свои слова,

– Ты, где был, где был?  Где был, где был…
В зале затихла музыка, стихли разговоры, все устремили свои взоры на них, а она слышала лишь себя. И продолжала барабанить по его груди кулачками, уже и слёзы брызнули из глаз, в горле  скапливался ком обиды, горя и разочарования, которые перекрывали ей доступ кислорода, и голос её перешёл на шепот, и продолжала хрипло шептать, –  Ты, где был.

А он больше уже не медлил, прижал её  к себе, и нагнулся при его высоком росте, и поцеловал. Оторвал её от пола, выпрямился, продолжал целовать.
В зале стояла полнейшая тишина, образовался широкий круг, все отчего-то сами расступились. В круге осталась целующая пара и стоявший в ступоре Илья, растерянно смотрел на них, так и не мог произнести ни слова.

И через некоторое мгновение заиграла скрипка. Музыка приближалась, и по мере приближение музыки, люди расступались, и подходила Оксанка, играя на скрипке, за ней шла Кэти, и они исполняли красивую музыку. Они встали по обеим сторонам Ольги и Богдана, исполняли классическую музыку, до чего красиво пела скрипка, что людям, стоящим вокруг, хотелось плакать.

Попурри из классики, и каждый отрывок переплетался музыкой Вивальди,  затем заиграли чуть другое и не менее красивое, но также вплеталось звучание Вивальди, и Оксанка запела.

– Сердце бьётся, как сумасшедшее, сердце бьётся, бушует и плачет, под музыку Вивальди, тоскующее сердце мечтало, как пелена разлуки растаяла, и мечтало о том, где были вы сердцами в слиянии. И в рождение радужных небес, вы вошли вдвоем в страну чудес,
Проиграла проигрыш музыкой Вивальди и продолжила.
Вы только меня не забудьте, я тоже с вами, чтобы жить по солнечным часам, чтобы просто верить в чудеса. Удержите на ладонях миг, ваше сердце одно на двоих. Чтобы любовью наполнять сердца, и просто, просто верить в чудеса. Время тает словно снег, но для нас оно вечность. И стало всем так ясно, что с небес падает не снег, а счастье. И жизнь у всех  прекрасна, прекрасна, прекрасна. Поверьте мне у всех.

Девушки играли, танцуя, кружились вокруг Ольги и Богдана, замеревших в своих объятиях.
Оксанка закончила петь, оборвав игру, а Кэти продолжала, лишь сменился тем музыки. А Оксанка произнесла словами:

– Поверьте мне, всем счастье дарит прошедший старый год, в последний свой час, в последние минуты, каждый посмотрите в глаза своим любимым и вы увидите свою сказку.
Затем подошла, держа в руках смычок и скрипку, обняла обоих родителей, произнесла.
– Мамочка, папа, я с вами, как же я рада.
Но в это время, прорвалась сквозь толпу Марина, и оторвала от них её.

– Подожди Оксанка, здесь надо разобраться.
– В чём? Крёстная? Разве ты не видишь, это мой папа.
– Вижу солнышко, теперь вижу. И как я не разглядела раньше в нём тебя? А сколько раз встречались на улице, и лишь только восхищалась им. Импозантный мужчина, как сам бог!
Произнесла Марина слово «импозантный» с печальным сарказмом и продолжила.
 И ещё до рождения твоего, я обещала себе и твоей маме, как он появится, сдеру с него три шкуры.

– Скорее себе обещала. – Услышали голос подошедшей Риммы.
– Ого, крёстная круто! А зачем так строго?
– Строго? Нет, разве это строго? Попади он мне в тот раз, я с него пять шкур содрала бы. Только не могу понять, для чего всё это?
Для ЧЕГО? Ну, здравствуй, моя истерика.

– Марина не истери. – Добавила Римма, оттаскивая её от Ольги с Богданом
– Абсурд! Римма, это какой-то абсурд!
– Какой же это абсурд? Это счастье. Марина, счастье. Наша девочка наконец-то будет счастлива.

– У меня абсурд. Весь абсурд, который происходил в моей голове надо усмирить. И начать следует с того, чтобы разложить всё по полочкам. Моими полочками будут пункты. Итак, пункт первый и самый тяжёлый для осознания сего факта. Римма скажи, это реальность?

– Реальность, Марина, реальность, можешь подойти и ущипнуть его.
– С ума сойти! Такое я читала в книгах и видела в фильмах. Блин, весь праздник испортил.
Приподняв руки и стукнула ими по своим бокам.

А влюблённые оторвались от поцелуя, но Богдан не выпускал Ольгу из объятий, смотрел на разгневанную Марину. Правой рукой он обнимал Ольгу, а левой рукой притянул к себе Оксанку, и прижал ее, обнимая. Он улыбнулся и произнёс.

– Марина, узнаю, узнаю. Строгость не прошла, всё та же строгая Марина.
– Ты-то откуда знаешь?
– Видел, как ты дала подзатыльник Лёлечке на берегу.
– Ах, так ты там был, когда мы нашли её, был и спрятался?
– Нет, Марина это было ещё раньше. Но об этом позже, а праздник продолжается. Марина, продолжаем праздник. Друзья, знакомимся, меня зовут Богдан.

– Слышишь, ты Богдан, отпусти снегурочку.
Тихо и со злостью произнёс Илья.
– Ну, уж нет, извини Илья, я и так её очень долго искал. Когда-то, не по нашей воле, мы потерялись. И вот я их нашёл, больше мы не потеряемся. Слышал твоё объяснение ей. Красивое, нечего сказать, но Лёленька верно тебе ответила. Твоё счастье не с ней, и указала его тебе верно. Оглянись.

– А мы хотим знать всё. – Неслось отовсюду.
– Сколько лет нас всех интересовала эта недотрога.
– Хотим знать, хотим знать! – Неслось со всех концов зала.
– Это интересней, чем спектакль с дедом Морозом.

А в это время, всё же нашёлся человек, который смог спасти праздник. Антон, хоть тоже ему было интересно происходящее, включил музыку и произнёс.

– С наступающим новым годом! Ещё с наступающим, друзья! У нас есть время проводить старый год и посмотреть концерт. А объяснение Богдана узнаем позже. Поздравляю, друг, ты всё же нашёл её. Молодец!

И на подиуме заиграла, засверкала светомузыка, в разноцветном свете полетели снежинки, мелкий снег, появились спасительницы праздника, снежинки. Девушки из танцевального коллектива, в сверкающих костюмах снежинок, танцевали танец «Снега и ёлки» под пение Антона.
– Я люблю этот вальс белоснежный….


Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.