Инфантильные и загадочные описания

 За столом кто-то сидел. На нем была фиолетовая шляпа, английский костюм и очки-антенны. В руках он держал чупа-чупс, который напоминал ему о детстве. Пышные усы спускались до пола и убегали в стороны. Этот человек был то ли инопланетной версией характера-который-застрял-внутри-символа, то ли воспоминанием о параллельной эпохе, в которой спутывались мысленно персонажи и орехово-банановые идеи. Наш герой уплетал булочку, которая плавала в воздухе. Она то загоралась, то становилась льдинкой, поэтому человеку-в-себе приходилось на нее дуть, а потом смеяться от сладости вкусовых ощущений.
 Вдруг перед героем данной миниатюры-регистрирующей-состояния возникла буква-переросток. Она наклонилась над ним, как педагог, и что-то записала в блокнот, выставленный из кармана тонкого пальто. Возможно, с этим знаком, представлявшим новшество семиотики, персонажа связывали многие часы учебного труда.
 Он покосился на нее и зарычал, как голосистый пес. Буква затуманилась под песенный союз Джастина Бибера. Небо, пушистое и важное, вылило приторную воду на буквенную систему. И тогда человек в шляпе горько зарыдал. Крупные слезинки выпали из глаз. Комната уже привыкла к изменениям настроения своего хозяина. Выплакав обиду, персонаж облизнул чупа-чупс, улыбнулся по-детски и втянул себя в пространство, как статую.
 За столом больше никто не сидел. Дядя переместился во внебытие. Там он катался на крылатом пони и на ромашковом жирафе, его индивидуальную фигуру заполняло веселье-беззаботность-наслаждение. Он катался до тех пор, пока время не рассыпалось песочным кувшином.
 Буква восстановилась и теперь читала стихи Хармса и романы и пьесы Беккета в оригинале, снимая внутри сознания собственный фильм, освещая его фонариком извне при помощи искусственной лапы. Богатство ассоциаций не давало затухнуть ее мозговой энергии. Буква листала страницы визуальных идей спонтанно и громоздко. Идеи наполняли, наполняли, наполняли. Данная миниатюра высасывала из пространства поток времен.
 Исторические паузы и гипотенузы росли. Музыка превращалась в густой цветок.
 Схема описания играла, как космический ребенок.
 Фиолетовая шляпа лежала на столе и мыслилась, как начальный росток.
 Образы объемно дышали всей сердцевиной, дышали каждой выдуманной клеточкой...