116. Рыбий мёд. По старой дружбе

116...229.а)) Реконструкция. По старой дружбе
Дураки, – бормочет Колдун, – забавно складывается всё в жизни… Они пришли ко мне за помощью, а я за их надобностью должен обратиться к их же старшему брату... Ежевичный Медведь не откажет в одной рамке медовых сот. Громовый тополь как бы ни любил соки земли, нет ничего слаще для дерева, чем мёд света.
Колдун вспоминает свой разговор с этим удивительным оборотнем, добывающим рыбий мёд. Потрясённый как мальчишка стоял на его «пасеке», рот раскрыв.
***
116...229.а Исходник
Колдун:
– Какие разные они вблизи:
хвосты-вуали, плавники спинные…
Не таковы земные пчёлы-близнецы,
печатью общей рождены.
Пасечник:
– Так и меда отличны луговые
от жидких солнечных медов,
от кристаллизовавшихся подзвёздных.
Колдун:
– А лунный мёд бывает?
Пасечник:
– Он не вкусный.
Бывает, лунную пыльцу прибьёт волна
у входа в улей.
Перламутровая пена,
как пудра с мьятным запахом, она
на вкус остра, но в общем-то съедобна.
Колдун:
– Как мята, с холодком?
Пасечник:
– Да нет же – мьят.
Колдун:
– Не понял, растение другое?
Пасечник:
– Ну, да, «цветок суккубов».
Его ещё зовут «всегда-настороже».
Мьят вырастает лишь на трупах
и не показываясь над землёй,
цветёт большими гроздьями
мельчайших звёздочек.
Ещё растёт в сердцах отвергнутых.
Их горькая тоска –
пыльца отвергнутых цветов,
так и пыльца луны –
свет звёзд, ей отражённый.
Колдун:
– Ещё вопрос: что рой заманит в соты?
Ведь это рыбки, а не настоящий рой.
Пасечник:
– Так сон же.
Пересытившись лучами,
они тихонько меркнут,
под камни заплывают,
в те соты, где качает их прибой.