Избиение младенцев

Всем невинно убиенным детенышам посвящается…

Белёк – детеныш настоящих (гренландских) тюленей – лысунов пару дней от роду.

Глава 1.
Он и она.

Дмитрий дружил со своей тогда ещё бывшей женой Светланой еще со школы. Он учился в шестом классе, а она – в седьмом.
Они не делали тайны из своих отношений. Красивой паре из черноволосого, статного Дмитрия и хрупкой, небольшого роста, но ладно скроенной Светланы с огромными темно-карими глазами на пол-лица симпатизировали одноклассники обоих.
Классная дама Светы, математичка вполне себе приличных габаритов, в молодости – бывшая спортсменка, вообще называла парня не иначе как «зять нашего класса».
Свадьбу сыграли сразу после окончания школы женихом. В положенное Природой время родилась очаровательная дочурка Олечка. Дитё унаследовало смоляные с синим отливом кудри отца и огромные – тюленьи, как любил выражаться родитель, темно-карие глаза матери.
Но счастью не суждено было продолжаться долго: через четыре года дочка лишилась горячо любимой мамы. Она умерла от гнойного аппендицита, который не успели вовремя удалить весело отмечавшие Юбилей шефа врачи городской больницы…
Знакомые и «друзья» предлагали Дмитрию сдать дочку в Детский дом. Но он отказался наотрез, сказав, что справится сам. Да и его родители (Светлана была сиротой) еще не глубокие старики – помогут.
Тогда сердобольная родня начала подыскивать молодому вдовцу невест. Чтобы и ему жить стало веселее, и у девочки появилась хоть и неродная, но – мать.
Но Дмитрий отказался и от этой «помощи». Он боялся, что чужая женщина не сможет стать для его любимой дочурки, во всем напоминавшей ему усопшую любимую, полноценной матерью. Не сможет полюбить её чистой материнской любовью. Да и какая здоровая женщина не захочет иметь СВОЕГО ребёнка от вполне положительного, работящего мужа? А имея своего любить столь же сильно приёмного – подвиг далеко не каждому посильный.
Понемногу Жизнь начала налаживаться. Чтобы обеспечить материально и дочку, и родителей, которые перебрались жить в их новую совместную квартиру, Дмитрий решил оставить свою любимую, но малоденежную работу инженера по качеству продукции на местном небольшом заводике по производству запчастей для мотоблоков на вахтовую добычу меха бельков.
Платили там достойно. Нареканий у коллектива не было.

Глава 2.
Любимая дочурка.

Дмитрий не просто любил Оленьку. Он её обожал. Почти боготворил. Старался во всём ей угождать и потакать. Любой её каприз был для отца законом.
Дед с бабушкой не противились такому отношению своего сына к их единственной внучке: Оля не злоупотребляла отцовской любовью. Она не просила невозможного: понимала не по-детски, что отец выбивается из сил, стараясь обеспечить ей достойную жизнь.
Чтобы она не чувствовала себя в чем-то обделенной.
Одно лишь тревожило маленькую женщину: её отец напрочь лишил себя всякой личной жизни… Всё время, свободное от вахт, он посвящал ей. И приезжал хотя и нагруженный подарками и с полным бумажником денег, какой-то смурной, неулыбчивый…
С неделю вообще старался ни с кем не общаться… Просто лежал плашмя на своем любимом диване. Не смотрел свой любимый футбол, не читал исторические романы, которые стояли в четком строю на нижней полке «стенки», дожидаясь мозолистых, сильных рук хозяина.
Дмитрий приезжал домой словно выжатый лимон. Как будто какой-то злой энергетический вампир выпил из него всю энергию, всю жажду жизни.
Но через неделю – другую отец приходил в себя и словно заново замечал свою дочурку и престарелых родителей.
Когда те или Ольга пытались его разговорить, допытываясь почему он такой, он отмалчивался. Или просто отвечал, что сильно устаёт на работе. Что до сих пор не может втянуться в новый для него способ зарабатывания денег.
Видя, что от хозяина ничего невозможно добиться, домашние оставляли его в покое.
А он, словно извиняясь перед ними за эту свою нелюдимость и мрачность, всё оставшееся время до очередной вахты старался окружить своих близких заботой и любовью.
Лишь наотрез отказывался знакомиться с претендентками на роль хозяйки дома.
За эти три недели, что длился промысел, поморы зарабатывали себе на жизнь в течение всего остального года.
Дмитрий в это время возвращался к своей любимой работе, приспособившись ходить на вахту в свой отпуск. Как ни больно было воровать время совместного отдыха с дочкой, но те деньги, что он за время вахты зарабатывал, давали возможность отправлять дочку в самые лучшие детские лагеря, покупать ей самые красивые платья и игрушки, что она просила.

Глава 3.
Дорога домой.

Свинцово – пепельные волны Северного Ледовитого океана лениво наползали на отлогий берег Богом забытого скалистого островка.
Многочисленные стаи многочисленных пернатых хищников пировали. Народ гренландских тюленей перестал оплакивать свои потери на территории «Детского сада», которые происходили с ним каждый год практически сразу после превращения зеленцов в бельков.
Продолжались эти жуткие, залитые кровью невинных белоснежных малышей с огромными черными как уголь глазищами, 2 томительных, кажущимися бесконечными в своей жестокости, недели.
Стадо с уцелевшим потомством потихонечку возвращалось к привычному течению своей жизни.
Человеческий запах убийц невинных душ унёс собой утренний ветер. Даже на горизонте уже не виднелся силуэт рыболовно-промыслового судна.
Казалось, что никогда на этот лёд не ступала нога двуногого чудовища. И всё произошедшее здесь казалось лишь жутким ночным кошмаром тюленьего народа.
Если бы не ржавые пятна крови на валунах каменистого пляжа, которые не успел смыть растаявший под лучами весеннего солнца снег. Да ещё виднеющиеся тут и там полуобглоданные падальщиками трупики новорожденных тюленьих детенышей…
------
Команда возвращалась в порт приписки довольная: план по добыче шкур бельков был выполнен с лихвой.
Впереди всех ждало солидное вознаграждение за этот грязный неблагородный, хотя и довольно благодарный по оплате труд.
Будет чем заплатить детишкам за молочишко и женам на новые шубки и украшения в современных сияющих огнями бутиках.
Подруги тоже не останутся забыты. Да и сами охотники не останутся в накладе.

Глава 4.
Хочу такую!

Когда отец вернулся из очередной поездки на Северные моря, дочка встретила его с горящими глазами, и в захлеб стала рассказывать, что у её лучшей подруги Надьки появилась новая зимняя меховая шапка- формовка.
Из чудесного набитного черного меха. Очень теплая и легкая. И она такую хочет себе тоже.
Надежда частенько приходила к ним в гости: она дружила с Ольгой с самого детства. Была ей как сестра.
В очередной её приход, Дмитрий попросил девушку показать ему обнову. Он сразу узнал этот мех: крашеный белёк… Увидел, и словно тень пробежала по его лицу…
А дочь, не заметив никаких перемен в отце, стала уговаривать его купить и ей такую же.
Дмитрий не мог отказать своей принцессе. Но было видно, что он не хочет этого делать, что с ним происходило крайне редко.
Наконец сердечко Оли почувствовало неладное. Она обняла отца за шею и, заглядывая своими огромными глазищами прямо в душу отца, спросила его о причине нежелания купить такую ерунду по сравнению со всеми другими подарками.
Отец с трудом освободился из кольца детских рук и сказал, что именно за таким мехом и ездит каждый год.
- Ка-а-а-ак, пап! Ты никогда мне не рассказывал об этом! Я хочу поехать на следующий год с тобой! Скажи, что ты возьмешь меня с собой!
- Нет, я не возьму тебя с собой, дочь! – категорически ответил, словно отрубил, отец.
- Но почему, папа?? Это ведь так должно быть интересно: наблюдать как мой родной папулечка охотится на больших зверей.
- Это совсем не интересно. И вообще, женщине не место на промысловом судне. Да ещё такой юной. Там чисто мужской коллектив. Ты разве не знаешь об этой примете? – сурово ответил на горячую просьбу дочери Дмитрий.
- Па-а-а-п, ну па-а-а-ап! Ну это же - просто глупое суеверие. И я уверена, что твои коллеги не причинят мне вреда, не сделают ничего плохого. Зато я единственная изо всего класса, нет – изо всей нашей школы узнаю как добывается мех для таких чудесных шапок!
Долго отказывать в просьбе, даже в такой, своей любимой Мадонне отец не смог. Он был сломлен её напором. И решил, что в конце концов, что ни делается – всё к лучшему…

Глава 5.
Экскурсия на бойню.

Ольге вот-вот должно было исполниться 18 лет. И поездку на тюлений промысел было решено считать подарком на совершеннолетие девушке.
Дмитрий был на хорошем счету в зверобойной артели: трезвый, всегда адекватный и спокойный мужчина сумел вызвать уважение и доверие и среди своих коллег, и среди начальства.
Последние пять лет он был бригадиром своей артели. Поэтому ему не составило большого труда уговорить свое руководство сделать исключение и позволить его любимой дочурке на этот сезон отправиться вместе с ним.
Было решено, что они полетят от порта приписки на служебном вертолете, который перевозил сетки, набитые бельками, в детинец…
Так и мужиков не приходилось беспокоить нахождением рядом с ними на судне милой, но нежелательной соседки, и Оля получит ещё одно удовольствие: полет на вертолете.
Решили – сделали.
К намеченному сроку наши путешественники прибыли на место. На берегу океана стояло несколько утеплённых бытовок – строительных вагончиков, в которых предстояло прожить эти дни вахтовикам.
В одном из них выделили ширмой угол для девушки.
В первый по прибытию день она лишь прогуливалась вдоль кромки берега и слышала надрывные крики чаек – поморников. Ничего интересного Оля не увидела. Практически сплошное белое пространство изо льда и покрывающего всё вокруг снега.
Лишь где-тона отдалении, словно темные пятна на шкуре хохлуши виднелись отдельные группы тюленей.
Неподалёку от вагончиков ближе к вечеру она заметила огороженную забором довольно большую площадку.
Вернувшись в свой временный «дом», она поинтересовалась у пришедшего с работы отца о предназначении этого странного сооружения.
- Папа, а что это за загон виднеется здесь неподалеку? Что, там будут северные олени пастись?
- Нет, дочь… Это – «детский сад» для бельков в этот раз решили устроить на материковой части. Вертолёт исправен, топлива и сеток хватит…
- Сеток? Но для чего? Для яиц чаек? – развеселилась Ольга.
- Это очень несмешно, дочь, - тихо промолвил отец, - это для перевоза по воздуху сразу большого количества бельков. Ведь именно для их последнего приюта на этой земле и устраиваются такие «детские сады»…
- А потом? Что будет с ними потом? С этими детёнышами?
-Ничего… Потом с ними уже ничего не будет… Но лучше бы тебе об этом не знать. Завтра утром ты сможешь полюбоваться на этих очаровательных белоснежных глазастиков.
- Уррра! Я возьму и фотоаппарат – девчонкам в группе похвастаюсь.

Глава 6.
Знакомство с бельками.

На утро, едва заслышав в воздухе трещётку вертолетного винта, Оля, быстро выскользнув из теплой постели, вместо одеяла в которой служили выделанные шкуры северных оленей, напялив на себя выделенный ей как почетной гостье, меховой – из этих же самых шкур – тулупчик, поспешила к знакомому ей уже загону, едва не позабыв фотоаппарат.
Подбежав к забору, она увидела, как из огромной сети, до отказа набитой, словно авоська картофелем, маленькими пушистыми комочками, просто высыпали на открытый лёд первый «улов» за эту вахту: сотни бельков.
Зверьки, ничего не понимая, расползались по открытому пространству, огороженному заборчиками и так беспомощно и доверчиво взирали на неё своими огромными черными, как Вселенская скорбь, глазами.
Говорят, что детёныши тюленей - это самые прекрасные детёныши в мире. После своих собственных, разумеется.
От восторга, что охватил её от увиденного, девушка запрыгала на месте, захлопала закутанными в меховые рукавицы ладошами. Ей так хотелось погладить эти белоснежные меховые мешочки с жиром, хлопающие на нее своими глазищами – безднами.
Но она испугалась. Вдруг- укусят? Или заразу какую подцепишь? Она как-то не обговорила с отцом этого момента.
Поэтому принялась фотографировать малышей.
Скоро истратив всю плёнку, она с сожалением отправилась обратно в бытовку. Отец пообещал завтра – послезавтра отвезти её на снегоходе в поселок поморов. Там есть небольшой магазинчик, в который должны завезти и фотоплёнку, о запасе которой она дома позаботиться не догадалась…
- Пап, а почему в загоне нет никакой пищи для тюлененят? Ни рыбы, ничего? – спросила дочка у вернувшегося после трудового дня отца.
- Бельки, когда линяют и становятся серками – это через месяц после своего появления на свет, ничего не едят. Они питаются собственным жиром, который накапливают, питаясь молоком матери. Они прибавляют до 3 килограммов в день.
- Ого! Немало.
- Да, но и без пищи им потом приходится оставаться не день и не два. Ну ладно… Как фотоохота? Удачно? Тебе понравились эти пуховички?
- Да-а-а-а! Пап, очень! Такие милые глазастики. Были бы поменьше размером взрослые – можно было бы прихватить с собой парочку в качестве домашних животных и поселить их в ванной комнате.) А летом вывозить их на дачу, где вырыть для них настоящий бассейн!
- Ну уж нет! Пусть они лучше здесь живут.
- Это почему? – почти обиделась Ольга категорическому нежеланию иметь таких питомцев отца даже в мечтах.
- Жарко им будет слишком у нас. Их родина –здесь. Да, кстати, я договорился с водителем снегохода – завтра ближе к обеду он тебя заберет на стойбище. А к вечеру вернёт обратно.
-О, это клёво, пап!

Глава 7.
Бойня.

Но понежиться в постели до обеда Ольге не удалось и на следующий день. Едва рассвело, её разбудил пронзительный крик. Нет, не крик – вопль, плач… Схожий с криком голодных человечьих детей…
Сначала эти вскрики – вопли были одиночными, но потом повторялись всё чаще, пока не слились в один всеобщий скорбный вопль.
Перепуганная и ничего не понимающая, наскоро одевшись, она поспешила на доносившиеся звуки.
Как оказалось, источником этой полной смертельной муки какофонии был тот самый «детский сад» для бельков.
Подбежав к забору, она оказалась свидетельницей ужасающей картины: бригада здоровых, с успевшей обветрить покрасневшей кожей лиц мужиков во главе с её самым любимым мужчиной на свете – её отцом, с дубинами, напоминающими бейсбольные биты, ходили среди беспомощных зверьков и со всей силы били тех по беззащитным головам с огромными черными угольками глаз…
Она оцепенела от увиденного… Её уши оглохли от пронзительных воплей убиваемых жертв… Их глаза словно искали её, пытаясь перехватить её взгляд, взывали, молили её помочь, спасти…
А она… она просто превратилась в соляной столб, не в силах пошевелить ничем… Её сознание отказывалось осознавать увиденное… Только сейчас до неё начало доходить какой болью и скольким количеством невинной крови была омыта та самая, так понравившаяся ей шапка – формовка…
Да это и немудрено: даже видавшие виды взрослые мужики, однажды услышавшие этот плач невинно убиенных, так похожих на человеческое «ма-а-а-ма!», едва не сходили с ума…
Девушка едва смогла заставить себя развернуться и заплетающимся шагом отправиться обратно в свой вагончик.

Глава 8.
Ненависть и презрение.

Вернувшийся после смены в вагончик отец застал дочку на её постели, отвернувшуюся лицом к стене. Приготовленный для неё завтрак нетронутым стоял на столике поблизости.
Дмитрий положил руку дочери на плечо, но она от его прикосновения вздрогнула, словно от удара хлыстом.
- Оля, Оленька, дочка, ты заболела? Что случилось, котёнок? – озабоченно пытался он повернуть её к себе лицом.
Наконец, когда ему это удалось, в его глаза в упор уставились её, полные смешанной ненависти и презрения, так обожаемые темно-карие очи Мадонны.
Девушка с трудом разлепила ссохшиеся губы и прошептала – выплюнула в лицо когда-то обожаемого ею, почти полубогу, отцу:
- Это…это из них? Из шкурок этих малышей шьют такие теплые и лёгкие зимние шапки??
- Ну да. Я же пытался тебе всё объяснить ещё дома. Но ты и слушать меня не захотела…
- Но это же… подло… бесчеловечно! Они же – совсем ещё малыши… беззащитные против вас с дубинами… Как… как ты мог??
- Это – моя работа, дочь…Точно такая же, как и множество других работ. За нее хорошо платят. На эти деньги ты в прошлом году ездила в Италию на две недели. А в позапрошлом я купил тебе жемчужный гарнитур, так идущий тебе. Из настоящего черного жемчуга…
- Замолчи! Замолчи сейчас же! Я приеду домой и выброшу все эти цацки, все эти новомодные тряпки…
- Вещи ни в чем не виноваты, дочь, - сухо ответил ей отец, - их изготавливали люди, которые никакого отношения не имеют к промыслу по добыче меха бельков.
- Как ты не понимаешь, что они теперь для меня навсегда будут залиты невинной кровью этих маленьких доверчивых животных, смотрящих своими черными глазами в мою душу с криком, с воплем о помощи! А я… я смалодушничала… Я просто заткнула уши, развернулась и ушла прочь от этой бессмысленно жестокой бойни…
- Дочь, ты у меня – очень сильная, стойкая девушка. Не каждый мужчина способен вот так… Без истерик увидеть это впервые и не сломаться.
- Уйди от меня… Я тебя…ненавижу! Я тебя… презираю… Я так любила тебя… Я верила в тебя и тебе. Я всем всегда говорила, что мой папулечка – самый – самый… Самый добрый, самый справедливый… А что оказалось? Оказалось, что на две недели вот уже который год мой отец превращается в кровожадного Ирода, избивающего невинных младенцев… Отправь меня домой! Я хочу домой, к бабушке и дедушке…Как же они были правы, когда не пускали меня с тобой… Я сама разрушила самую светлую сказку…Я потеряла веру в тебя – в самого любимого мною человека на свете… Как…скажи мне, как мне теперь с этим жить?
- Домой я тебя до окончания вахты отправить не могу. Если только – на стойбище. Там не будут слышны эти вопли убиваемых… избиваемых бельков… А пережить тебе всё это придется… Ты сильная, ты справишься. Ты поймёшь меня. Что я творю это беззаконие лишь ради твоего же благополучия. И изменить лично я ничего не в силах… Такова жизнь, увы… В ней очень много творится беззакония… Правда, к счастью, оно не сопровождается такими жуткими воплями жертв… Как правило…

Эпилог.

На следующий день Олю на снегоходе отвезли в близ расположенное стойбище оленеводов.
Обратно домой отец и дочь возвращались почти чужими людьми…
Оле потребовался ни один год, чтобы принять эту ситуацию и простить своего отца.
А в 2009-м году, в феврале месяце, В.В.Путин ввел полный запрет на добычу детенышей тюленей всех возрастных категорий (белёк, хохлуша, серка).
После 2009-го года ЕС прекратила в Европе продажу изделий из тюленьего меха. А с 2010-го, августа месяца, вообще ввели запрет на продажу любой продукции из тюленя.
На данный момент сохранен лишь охотничий промысел эскимосов и других туземных народностей, который по своим масштабам не сравнится в бывшим промышленным.
Одна Канада добывала до 300 000 шкурок за сезон!
Елена Липецкая
29.12.21