Тайное оружие

Что чувствует домашний ребёнок, когда его в 5 лет из «бабушкинского» тепла-уюта отдают в детский сад?
Света Гудкова почувствовала себя заброшенной на незнакомую планету, совершенно чужую и не очень дружественную.
Дело было даже не в ранних отныне подъёмах и поездках в переполненном автобусе. Переодеться и убрать одежду в шкафчик тоже не составляло труда. И к еде Света была неприхотлива, что давали, то и ела. Беда была в другом.
Первая и пока единственная, любимая дочка и внучка, Света привыкла быть «на высоте». В 5 лет она уже сама читала книжки и неплохо рисовала. Воображением природа тоже её не обидела – Света сама придумывала игры, в которые могла играть с подружками во дворе, а могла и одна: ей не было скучно в одиночестве. Скоро школа, ребёнку пора привыкать к жизни в коллективе, - решили родители. И Света начала привыкать, по крайней мере – пытаться.
Во-первых, коллектив во время еды держал ложки в «правильных» правых руках, а Света была левшой, и ей было удобно держать ложку в «неправильной» левой. После нескольких дней молчаливого упорства (все уже спать пошли после обеда, а она сидит над полной тарелкой: левой есть нельзя, а правой – неудобно) Света сдалась, и постепенно научилась есть правой, как все.
Во-вторых, воспитательница регулярно собирала группу возле большого подоконника, сплошь уставленного горшками с домашними цветами, и предлагала назвать их. Весь коллектив названия давно выучил, и дружно хором отвечал. Молчала только Света, остро чувствуя свою несостоятельность. Она не знала названий, многие растения казались похожими, рассмотреть их внимательно не было возможности, и слова: бегония, фуксия, аспарагус, - оставались только скучными ненужными словами. Дома у Светы тоже были цветы в горшках, их можно было рассматривать, трогать, поливать, а вот названия были совсем не нужны. Это был лес, в котором жили вылепленные из пластилина и вырезанные из бумаги звери и птицы и росли такие же бумажные и пластилиновые плоды… Когда в детском саду закончилась эта «пытка цветами», Света не помнила, но чувство стыда и унижения от того, что ты – хуже всех, осталось с нею надолго.
В третьих, на занятиях по пред-школьной подготовке весь коллектив дружно тянул руки вызываясь назвать букву или цифру, а Света снова сидела молча. Она стеснялась, хотя буквы и цифры давно знала. В конце месяца маму вызвали к методисту:
- Ваш ребёнок отстает в развитии. На занятиях не активна: сидит, молчит. Не выучила ни одной буквы.
- Да она читает уже, - робко возразила мама, - вы ей дайте книжку.
- ???
С тех пор Света время от времени читала всей группе вслух, пока воспитательница была занята.
Были и в-четвёртых…, и в-пятых… Жизнь в коллективе требовала порой и изворотливости, и смекалки, и умения дать отпор, постоять за себя. Всему этому тоже надо было учиться.
На участке во время прогулок у Светы было любимое место: домик-избушка. Внутри домика можно было посидеть на лавочке, спокойно побыть в тишине. Однажды она забралась в свой любимый домик и достала из кармана яблоко, заботливо положенное туда бабулей. Следом, в домик просочились несколько девочек и подступили к Свете:
- Какое яблоко у тебя! Дашь откусить?
Света молча протянула яблоко. Смачно откусывая от румяного бока, девчонки пустили яблоко по кругу. Возвращая хозяйке оставшийся огрызок, самая бойкая, с набитым ртом произнесла:
- А тебе – самое вкусное: серединка! – хохоча, она выскочила наружу, а следом за нею - и остальные.
Света даже не обиделась и не расстроилась. Она удивилась. Удивилась и искренне пожалела этих глупых девочек, считающих огрызок самой вкусной частью яблока.
Огрызок она выбросила. А умение просто с удивлением отстраняться от глупых попыток её обидеть, сохранила. Это «тайное оружие» часто помогало Свете и в детском саду, и в школе и дальше.