Чёрная вьюга

Видно, все иконы за ночь побелели…
Я стою у входа траурной метели.
Ученик усердный – ветер, выпевает
На погосте ноты, правит и ваяет

Ровные вершины холмиков нанесши,
Многие кручины протянувши в Вечность.
Им бездонноглазым, выплакавшим днища,
Словно по приказу – ветер свищет, свищет…

Праздным да счастливым этот вой умилен,
Песни Воскресенья светлой равносилен.
И не слышен юным, не латавшим раны,
Реквием подлунный, перестук «костлявой».

Но пожившим ясно, веком обречённым:
Вьюга не напрасна в свистопляске чёрной.
Им суставы крутит чёрт ночной прозренья,
И любой минутой ценно искупленье.

Жмутся по виденьям выстуженной спальной.
Но ворвётся вздохом сон исповедальный.
Бог сберёг: родные слёзы не истратят.
Пережили зиму – и бояться хватит.

Жаль, не в каждом доме сдюжат с хваткой цепкой
Бьющейся в оконце страхом лапы-ветки.
И под утро души, сплошь  иконописны,
Вылетают стайкой из завьюжной жизни.

Подсердечной боли бьётся где-то жилка.
Спи, покуда мамой охраняем пылко,
Спи, пока не знаешь: доли не исправишь,
И у нежных кукол нет гробов и кладбищ.

Ну а если помнишь всё же краем духа:
Так же в жизни прошлой бесновалась вьюга!
Покричи, предчувствий в мир внеся каноны.
Ты, малыш, послушай чёрной вьюги стоны.