Владимир Гнеушев

ВЛАДИМИР ГНЕУШЕВ
(1927 - 2011)

Для страсти стар, для мудреца – ребёнок,
Я понимаю выдохшихся нас:
Как хочется, чтоб стих наш, чист и тонок,
Не осквернился злом и не угас.

Стоим то у прилавка, то у бочки –
Кто выпил всё и кто лишь зачерпнул.
Но всем бы нам, товарищи, те строчки,
Что Пушкин написал. И зачеркнул.

Что ж ты, Родина?!

Я молчу, наблюдая утраты,
Под неистовый грохот страстей
В ожидании близкой расплаты,
Неизбежной для русских людей.

Я молчу, не расплакаться чтобы
Над проклятием нашей тоски.
Ах, вы милые мне недотёпы,
Дорогие мои дураки!

За доверчивость в злую эпоху,
На карачках вползая из тьмы,
Примем мы издевательский хохот
Тех, кому доверяемся мы.

И я вижу: сбиваючи ноги,
Проклиная безрадостный труд,
Не по русской гонимы дороге,
Тупо русские люди бредут.

Этот стыд, этот грех нестираем:
И одна мне картина видна –
Перед западным якобы раем
Разлеглась, словно шлюха, страна.

Я в стране этой не проживаю –
Только трачу своё бытиё
И не пью, а глаза заливаю,
Чтоб не видеть позора её.

И кричу ей словами, как гири:
– Ты добрячка, народ твой простак,
Потому мы и нищие в мире.
Что ж ты, Родина-мать... твою так?!

Сирень в провинциальном городке

Сирень в провинциальном городке,
Её с росою по утрам срезают,
Отсюда уезжают налегке
И никогда назад не приезжают.

То учатся, то мчатся по стране,
То сонно отдыхают в самолёте.
Страна однажды спросит их: «Пойдёте?»
«Идём!» – они ответят в тишине.

Они узнают тяжесть центрифуг,
Безмолвие ощупают руками,
Потом планету выпустят из рук,
Обняв её прощальными витками.

Но где-то на рассчитанном витке,
Ракету на параболу бросая,
Вдруг вспомнят, как цветёт, к земле свисая,
Сирень в провинциальном городке…

* * *

Когда я свой последний номер
Откину, как бы я ни врал,
Друзья не скажут: «Умер… помер…»
А позлословят: «Бог прибрал…»

Снесут цветов живую пену.
И музыканты у дверей
Сыграют грустный марш Шопена…
…на сколь останется рублей…