Николай Благов

НИКОЛАЙ БЛАГОВ
(1931 – 1992)

Душу подсидят
И опаскудят
Всем базаром.
Но не в том беда.
А беда,
Что неповинным людям
Не откроюсь больше никогда.

* * *

Ты стала мной.
Ты – дом.
Ты – город.
И вдруг –
Как дальних станций гул,
Как ветка инея за ворот:
«Не вечно это!..» – Бог дохнул.
«Не вечно это!..» –
В километры
По рельсам крик твой:
«До свида-а…»

И всю тебя разбили ветры,
Разгрохотали поезда.

* * *

Тяжёлый,
Душный день,
Белоголовый.
Ни каплей не пробрызнут облака.
И вымя над травой несёт корова,
Пыль прошивая ниткой молока.
Как от пожара,
Гул идёт от пасек,
Гудит дорога,
Гул стоит в бору.
А я иду за полднем,
Как подпасок,
Гоню к реке усталую жару.
Иду, –
В руке –
Визгливая талинка,
Гляжу кругом
И думаю любя:
Своё умеет каждая былинка
И, что ей надо,
Знает про себя.
Вот солнце –
Самый светлый огородник.
В усах,
Теплом продышанных, –
Шмели.
Вот небо –
Голубой околоплодник,
Что не обронит вечный плод земли.
И лишь на отдых ветви яблонь вскинет
Осенний ветер,
Пуст и сучковат.
…Как ребятишки пятками босыми,
В садах тяжёлых яблоки стучат.

* * *

Упала, упала планета!..
Ну – дьяволы – дорвались…
И, вздрогнув, очнёшься,
А это
Осиновый падает лист.
Какая-то над бездорожьем
Заминка в природе.
И вдруг
Сам Бог журавлиные вожжи, –
Сам Бог выпускает из рук…
А кажется –
Над переправой
Оплавился медью покой:
К востоку притронешься правой,
А к западу – левой рукой.
Позвольте молчанье послушать
Минуту хотя бы.
Итак –
Земля на глухих и послушных,
Почти на чугунных китах.
И можно,
Сгустив из тумана
Догадок
По букве, опять
Впервые в истории
«Ма-ма»
Сыпучим мелком написать.