Наталия Грудинина. Петербургские поэты

Её творчество проложена
Суровой той эпохой злой,
"Как в серой глине, в ней заложено
Земли ответное тепло". *

Так сердце любит, любит, любит
И сквозь суровости и зло
Оно всех в мире не осудит,
Чтоб счастье в них не умерло.

Ушла на фронт где медсестрою **
Спасала жизнь бойцов в боях,
Стране свой долг отдав с лихвою
На боевых её полях.

И не женой — вдовой-солдаткою, ***
Ушла блокадною зимой
Похоронив младенца — ленинградкою,
Отчизне жертвуя собой...

Стихи писала точной рифмою,
Слагая строки о войне,
Предельно горе пережившую,
Желая что сказать о ней.

Была общительна, занятия
Вела в значительных ЛИТО, ****
Деля с начинающими знания,
Талант их пестуя и в том

Нашла высокое призвание,
К чему звала её душа —
Быть начинающим наставником —
Важнейшим этим в мире званием
До самой смерти дорожа.

17.12.21г.
Борис Бериев
7 этаж

* — выдержка из стихотворения Наталии Иосифовны Грудининой (26.11.1918 – 19.12.1999) "Ни красоты, ни дара божьего" (см. ниже)

** — Весной 1942 года она добровольно ушла на фронт, окончила курсы медсестер и школу разведчиков.
              О войне писала позднее в своей неопубликованной автобиографии: "Работала радисткой, медсестрой, потом попала на Балтику в бригаду шхерных кораблей – и это было для меня самым важным периодом моей военной жизни. Работала в нашей бригадной газете «Боевой курс». Участвовала в боях за острова Выборгского залива, потом – за остров Сааремаа. Писала очерки, корреспонденции, стихи."

*** — перед тем, как уйти на фронт, ей довелось пережить две личные трагедии: гибель в бою под Синявиным первого мужа и смерть их четырехмесячного первенца.
 
**** — Всю жизнь Грудинина работала с литературной молодежью. Десять лет вела занятия со старшеклассниками в литературном клубе «Дерзание» при Ленинградском Дворце пионеров, руководила ЛИТО на заводе «Светлана», ЛИТО «Нарвская Застава», а в конце 60-х годов – центральным ЛИТО при ЛО СП.


         _______          *   *   *          _______

                ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ НАТАЛИИ ГРУДИНИНОЙ:

       На псковщине

Под тёмными шапками сосен
Червонных кустов монолит.
Какая великая осень
Над этим поселком стоит.

Эй ты, деловитый и быстрый,
Хоть самую малость постой
Над этой внезапной, как выстрел,
Сводящей с ума пестротой.

И если грустишь, позавидуй
Природе в багряном венце –
Ни горькой вражды, ни обиды
На замкнутом этом лице.

Лишь чьи-то шаги, как страницы,
По тропам лесным шелестят,
Да птицы, бессмертные птицы,
Над тихим поселком летят.

* * *

Пристани выщербленный помост,
Отсвет воды белёсой.
Сердце мое – не спасательный пост,
Руки мои – не вёсла.

Гонит прилив за волной волну,
Мостик шатая хрупкий.
Месяц ущербный прирос ко дну,
Как затонувшая шлюпка.

* * *

Итак, не поняла твоей красы я,
Не выучила оканья твои,
Сермяжная, кондовая Россия,
Молочная сестра моей любви.

Не кланялась звезде твоей падучей,
Не плакала царевной в терему,
И не вняла в тоске моей дремучей
Языческому зову твоему.

Суди меня за дерзость и кощунство,
На песнь мою опалу наложи,
Надев старообрядческий шушун свой,
Неверием алтарь мой окружи.

Я обучалась плотницкому делу,
В гудящих доках у чужой воды,
Не убоявшись той, осатанелой,
Раскольничьей боярской бороды.

Читала вольнодумного Вольтера,
Пока из городского тупика
Запоминал лицо мое и веру
Тяжелый глаз жандармского шпика.

И в дни, когда на стыке всех историй
Учились пули разным языкам,
Мой пепел бухенвальдский крематорий
Размел по всем шести материкам.

И если сквозь оптические линзы
Глядел зрачок над пропастью во ржи,
Не дай ты мне, великая Отчизна,
Сусолить слюдяные витражи.

* * *

       В ночь на 9 мая 1945 года

Накануне конца той великой войны
Были вешние звезды видны – не видны
За белёсою дымкою ночи.
В полусне бормотал настороженный дом,
И морзянкой стучала капель за окном:
Вопросительный знак, многоточье…
Ветер в трубах остылых по-птичьи звучал,
Громыхал ледоход о щербатый причал,
Пахло сыростью из подворотен,
А луна, словно сталь, и темна и светла,
По небесной параболе медленно шла
И была, как снаряд на излете.

* * *

                Г. Г.

Ни красоты, ни дара божьего,
Но, неприметности назло,
Как в серой глине, в ней заложено
Земли ответное тепло.
И потому под гору катится
Она все горше и верней,
И бестолковым сердцем тратится
На прикасающихся к ней.
Исходит нежностью подспудною,
Бежит к болотным огонькам, –
Уже зовут ее распутною
И разбирают по рукам…
Но, если в твой шалаш понятливый
Она попросится войти, –
Ты с этой странницей податливой
Бездумных шуток не шути,
Ты не сминай и не бросай её,
Простому смертному под стать, –
Для всех она была случайною,
А для тебя не смеет стать.
Ты полным именем и отчеством
Её степенно назови
И прикоснись руками зодчества
К её замученной любви,
И подгляди на зорьке рдеющей,
Как у твоей лесной реки
Она с ромашки в страхе девичьем
Тайком срывает лепестки.

* * *

Не дай мне, всемогущий Бог,
Уже предсказанных и зримых
Кибернетических эпох,
Технократических режимов.
Оставь, коль можешь, всё, как есть –
Твои святые тайны неба,
Добро и зло, и всё, что днесь
Дано поэтам на потребу:
Зверьё нехитрое в лесу,
Любви горячие потёмки,
Блажной и сладостный посул,
Что будут счастливы потомки.
Когда же справит талый снег
По мне весёлые поминки –
Моим костям хотя бы век
Дай полежать в сыром суглинке.

* * *

                Памяти мужа Глеба Степановича Щёголева

Облетели березы. Белеют, безлистые, врозь.
Парусина небес. Ни восходов на ней, ни закатов.
Скромный памятник лету – горит черноплодная гроздь,
И на ягоде каждой алмазы по десять каратов.
Нет случайных гостей. Надоедливых родичей нет.
Шумный воздух стучит по стеклу неухоженной дачи.
Вся до капли моя эта осень, как блёклый портрет,
Как родные глаза с их внимательным взглядом незрячим.

* * *

Мне не будет легкой смерти,
Как тебе, мой кроткий.
Над пучиною разверстой
Накренится лодка.
Зачерпнет воды грозовой,
Кипени мятежной.
Закричу: «Отдай швартовы!»
Берегу Надежды.
Вспомню всех, кого жалела,
Не трудясь помочь им,
Всё, что смела недоделать
В праздности порочной,
Всех, кто ранен и кто брошен
На тропе звериной, –
Унесу давящей ношей
На спине повинной.
Не спеши ко мне на помощь
Ни звездой, ни зорькой.
Не мешай худое вспомнить
Солоно и горько,
Не мешай платить по счёту,
Мучиться по праву,
Чтобы совести работа
Удалась на славу.
Семь ветров своей обоймой
Пусть ломают снасти
Мне, счастливой, недостойной
Ни тебя, ни счастья.