Игорь Чурдалев

ИГОРЬ ЧУРДАЛЕВ
(1952 - 2020)

Сколько можно пустое тереть,
Соплеменности строя основу…
Наша родина – речь, а не твердь.
Мы родня не по крови – по Слову.

И какой бы разлад ни настал,
Между нами, покуда молчали -
Слово свяжет прочнее, чем сталь.
Потому и стояло в начале.

ЗЕМЛЯНКА

Не сытно едим ли? Не сладко ли пьем?
Иль песнями мы обедняли?
Зачем же о старой землянке поем,
которой в глаза не видали?

Не мы ли речисты, не мы ли умны,
красивы и ладно одеты?
Ведь мерзли не мы и терпели не мы.
И пулями мы не задеты.

Как хочется знать, что и мы бы смогли
Осилить годины такие.
Но все же — другие тогда полегли.
Не мы, а другие, другие…

Их время обуглило, воспламенясь,
а нам улыбнулось счастливо.
Но главные песни его — не про нас.
Все правильно. Все справедливо.

БЕРЕГА СВЕТЛОЯРА

Издавна чаща глухая кругом стояла,
уберегая от взглядов чудесный блеск —
слезы Господни в кратере Светлояра,
озера,
некогда рухнувшего с небес.
И всё чисты в зерцале горние лики,
только по берегам его
оседает муть —
богоискатели,
юродствующие фрики,
дачники, хиппи, служители праздных муз.
Спит, безответна, озера гладь немая,
кто бы в смятеньи духа к ней ни приник —
Китеж не столь сокрыт от батыев-мамаев,
сколько от них.
Днем здесь купались, кушали, загорали.
К ночи в обход со свечками –
и назад.
Тем и кончался вечный поиск Грааля:
можно его найти, да нельзя узнать.
Глянут –
и по фольксвагенам, по тойотам.
прочь от диковин, в насиженные места.
Озера суть пребудет же потаённа,
а потому чиста.
Много харчей на небесной воде сварили.
Хоть и ещё косяками века пройдут,
явится чудо – растащат на сувениры,
кружки, наклейки, майки –
и продадут.
Пусть не орда,
так свои же устроят кипиш,
видеокамеры пагубней топора.
Не восставай же пока из пучины, Китеж.
Не пора.

ОРДА

Между каменных глыб, с мелюзгой
человечьей, теку, как по венам,
под разбухшей, тяжелой Москвой,
бесприютной, чужой, откровенной,
возлежащей в шатре, словно хан,
средь земли разорённой и нищей.

Допустила к лукавым верхам
и подол заголила подгнивший -
показала бомжей и ворьё
в измождённой толпе, показала
как клубится юродство её
под часами на башне вокзала.

Стрелка движется вспять, как ни жаль -
хоть и бросок дизайн её ложный,
хоть косит под космический шатл
этот лайнер железнодорожный.
Местный сервис вгоняет в долги,
но комфорт гарантирует фирма -
так спасайся, к платформе беги,
деревенщина и простофиля.

Узнавай же Отчизны черты,
слушай плач её певчей калитки,
возвратясь из московской орды,
бит плетьми и обобран до нитки -
чтобы жил, не копя серебра,
и стоял на родимом пороге,
зная, что в неизбежном итоге
орды сами сжирают себя.

* * *

Все покрывает время как трава
Над ней листвою шелестят слова
молитвы, либо лепет просторечья
И только с ними я бреду к Вратам
А жизнь твоя продлится где-то там,
куда моей уже не простереться
Но грани нет меж быть или не быть –
вино допито и бокал разбит,
однако опьяненье остается
Пусть смолкли струны и бледнеет ночь,
в сон упадая, не перечеркнешь
слова однажды сказанного тоста
Когда простынет лет истлевших зной,
две осени останутся со мной
Но нечего подсчитывать – мы квиты
Прощай теперь Спасибо, что была –
как миг полета тонкого стекла
в падении на каменные плиты