Карфагенское

Словно отзвеневшей схватки жаром - над равниной Канн кровит закат. Ганнибала сына Гамилькара стёрла пот усталая рука. Шесть часов ожесточенной сечи.  Скрытый угасающей зарёй, медленно крадётся тихий вечер, пролитою кровью обагрён. Бурное дыханье успокоив, полководец замер, недвижим , и казалось вся картина боя  заново проходит перед ним...
 Первой данью грозному Ваалу, всадников пронёсся ураган. Конницею брата Гасдрубала смята кавалерия врага. Выстроившись линией неровной, пехотинцев центр держал изгиб, чтобы взять манипулы Варона, флангами в железные тиски. Сжаты карфагенскими щитами, римляне вперед упорно шли, так песок продавливает камень, так бревно раскалывает клин. 
В этом был весь замысел Баркида, когда враг завязнет глубоко, в центре, отступающем для вида, быстро  провести охват с боков.Тяжестью давила римлян сила, но финал уже был  предрешен, молотом ударившая  с тыла конница  захлопнула мешок. Теснотой удушливою спёрты, так, что и не сделать взмах рукой, вырезались римские когорты, сталью африканских мясников.  Резкий свист фалькат тяжелых конных, сеет смерть пехоты джавеллин... реки крови Рима легионов по  равнине каннской потекли. Семь десятков тысяч жизней вычел беспощадный бог карфагенян, завернув  кровавую добычу в пурпур угасающего дня.
 Стянут шлем, железом римским смятый, струйкой кровь стекает по лицу... Нет, ещё не выполнена клятва, в юности им данная отцу. Пусть пути остаток будет труден, но меча решителен замах... И дотла сожженным скоро будет, ненавистный город на холмах. Потемнеет Тибр  от крови алой, содрогнутся камни древних стен,  и навеки впишется в анналы: победитель Рима Карфаген. В этом вся цена дороги длинной, сколько тысяч воинов ушло под мечи воинственных тавринов, в топи нескончаемых болот, в злые пасти ледников-капканов страшного альпийского пути, сколько их ещё без вести канет, этот триумф жизнью оплатив.
 Бросив в небо горстью звёзд неярких, ночь спустилась, тучи разорвав, губы сына Гамилькара Барки, шепчут клятвы жаркие слова. Тянет ветер гарью от проплешин, что в траве оставили костры, полководец глазом уцелевшим, ждуще смотрит в темных туч разрыв.
Что за просьбы к небу посылал он, что за знаки там хотел найти. Зарево огня над Квириналом, кровью жертв залитый Авентин. Видел ли задачи несвершимость в череде бесчётных горьких тризн,  осознав, что с высоты вершины, нет другой дороги кроме - вниз. Знал ли сколько раз в безмолвном крике будет вопрошать он небосвод, почему на самом славы  пике, боги отказались от него.
Сыпется  часов песок незримый, всё живое обращая в тлен...  Торжествуют легионы Рима и лежит в руинах Карфаген.