Тридцать с хвостиком лет

Тридцать с хвостиком лет под землёй,
Я почти и не видел света.
Средний класс давит, я дышу, не живой.
Наверно это удел поэта.
Свет в глазах потихоньку тускнет,
Солнце светит не всем наверное.
Когда эта грусть отпустит,
Я найду свет внутри, за дверью.
Перестанут глаза светить,
Ляжет спать, уставшая Муза.
А стихи мои будут жить,
Проходя сквозь отверстие клюза.

Буду через стихи светить,
Тем кого звезда не согрела.
Боже, как хочется Жить
И чтобы Мать не старела.

Тридцать с хвостиком лет назад,
Как давно это было.
Я когда-то ходил в детский сад,
Меня Мама туда водила.
Я не помню почти ничего,
Я наверное плакал как все.
Как-же всё таки это давно,
Хотя вроде не Жил совсем.
Я мечтал кем-то в детстве стать,
Только жизни сырая земля,
Не давала мне твёрдо стоять
Или мало старался я?
Может это моя история?
Жизнь пинает чтоб я шёл дальше,
От рождения до крематория,
Не всем нравлюсь, зато настоящий.
А теперь мне уже за тридцать,
Отвожу в детский сад сына.
В прутья клетки стучусь птицей,
Как же это тоскливо.
Теперь сердцем всё это чувствую,
Как когда-то моя Мама.
Каждое сжатие мускула,
Каждое грустное-рана.
Как-же я был не прав,
Сколько глупых ошибок.
Как-же жесток мой нрав,
Сколько не нужных попыток,
Доказать что ты есть кому-то,
Кому это совсем не нужно.
В поиске для души уюта,
Топаю снова по лужам.

Буду через стихи светить
Тем кого звезда не согрела.
Боже, как хочется Жить
И чтобы Мать не старела.

Пробиваясь цветком сквозь бетон
Мысли стремятся на волю.
Слышу каждого хрип и стон,
Редко слышу что кто-то доволен.
Среди непонимания скал
Столько вижу усталости.
Я не то и не там искал,
Не имейте ко мне жалости.
Трачу своё время,
Дни безвозвратно уходят.
Я наверное тоже старею,
Стихи словно тонут в болоте.
Всё теперь по другому-
Каждый в своей лиге.
Я скучаю по дому,
Мой дом в электронной книге.

Буду через стихи светить
Тем кого звезда не согрела.
Боже, как хочется Жить
И чтобы Мать не старела.