Дочь дождя

Данный рассказ опубликован в журнале "Три желания" №135 в 2021 году. На фото моя картина акварелью "Слёзы дождя"


Настроение с утра препротивнейшее. Может, потому, что плохо спал ночью: за окном гремело, сверкало (Тор с Перуном веселились), шумел ливень, стучась в стекло, по подоконникам, по крыше, словно напрашивался в гости.

Встал по будильнику, голова чумная. Только было решил, что кофе — это наше всё, но тут выяснилось, что кофеварка сломалась. Пришлось довольствоваться растворимым заменителем живых кофейных зёрен.

Затем поплёлся в ванну. Из зеркала на меня посмотрело заросшее помятое лицо средне-статистического неандертальца. Плеснул на морду воды, подумал-подумал и решил, что с суточной щетиной похож на Бандераса.

— Нет, сегодня бриться не буду, только почищу зубы. — Сообщил я сам себе.

Хочешь — не хочешь, а на работу надо идти. Влез в помятые джинсы и такую же (как в том анекдоте — из того же материала) рубашку, схватил напузник (он же — подсумок) и через две ступеньки полетел к машине, стоявшей у подъезда. Хоть она не подвела — завелась сразу. Тронулся!

Час пик, все куда-то спешат. Лето. Сезон отпусков. Машин много, скорее ползут, чем едут. И тут… вновь начался ливень. Да какой! Все улицы моментально ощетинились разноцветными зонтиками. Люди, как привидения, нарядились в длинные плащи с капюшонами. Оглушающе ударил гром. Где-то заорали на все лады машины (сработала сигнализация). На лужах заиграли в чехарду воздушные пузыри (к затяжному дождю).

Стекло стало заливать так, что дворники уже не справлялись. Я остановился напротив здания университета  — переждать дождепредставление хоть чуть-чуть. И вдруг…

Девушка волшебным видением возникла в дверях университета: без зонтика, без плаща, в белой рубашке с воротником-апаж и в белых же кроссах, в ослепительно-бирюзовых джинсах, за плечами такого же цвета рюкзак, волосы цвета спелой пшеницы (как у Есенина) собраны в низкий когда-то пушистый, а сейчас намокший и потому лежащий мокрым лошадиным хвостом на шее и спине хвост. Стройная, ладная, красивая.

— Студентка или молодая преподавательница, — почему-то подумал я.

Незнакомка остановилась на крыльце, протянула руки к дождю. Мне показалось, что нити дождя прилипли к ладоням и потянулись к ней, словно живые. (Вот что бывает, если с утра не заглотить настоящий кофе!) Девушка заинтересованно посмотрела на намокшие ладони, чему-то своему улыбнулась и шагнула под ливень.

Я спешно опустил стекло у машины и спросил: — Может, Вас подвезти? Ведь льёт, как из ведра!

Она оглянулась и улыбнулась в ответ (словно где-то ударила молния, и оглушительно запахло озоном), а я утонул в огромных бирюзовых бездонных глазах. Незнакомка произнесла:
— Нет, спасибо, я люблю дождь, и он любит меня. Мне только добежать до троллейбуса!

И быстрой уверенной походкой поспешила к остановке, совершенно не обращая внимания на буйство стихии. Среди мокрого и сразу как-то посеревшего города её бело-бирюзовый наряд и глаза показались мне яркими осколками чего-то таинственного и важного. Мне подумалось, что, если сейчас решить этот паззл, то что-то очень существенное войдёт в мою жизнь.

Но лил противный дождь, паззл не решался. Моё бирюзовое безумие исчезло в открытой двери троллейбуса. На душе сразу почернело.

— Дурак! — сказал я отражению Бандераса в стекле. — Надо было выскочить из машины, попросить телефон, а может, и настоять, чтобы хоть переждала дождь в моей машине.

Настроение окончательно, безвозвратно было испорчено. Я медленно тронулся с места и поехал на работу. Перед глазами несбывшейся мечтой витали почему-то ярко бирюзовые капли и струи дождя.

***

Перед глазами и днём, и особенно ночью несбывшейся мечтой по-прежнему после этой случайной встречи продолжали витать ярко бирюзовые капли и струи дождя.
На работе мне в открытую предлагали уйти или на больничный, или в отпуск, или хотя бы взять несколько дней за свой счёт. Я или ужасно лажал в настраиваемых и пишущихся программах (я работаю программистом в одной очень крутой полузасекреченной фирме), или сидел, тупо уставившись в стену, или тоннами заливал в себя кофе, чтобы не уснуть. Если меня спрашивали, а сплю ли я вообще в течение последнего месяца, я честно отвечал, что — «да», не уточняя, что меня преследуют сны: то ли чьи-то воспоминания, то ли отрывки и фрагменты опять же не моих мыслей, то ли просто я медленно и верно схожу с ума от неразделённой любви.

***

Да, да.

Приехав-таки в тот злопамятный день без дальнейших приключений на работу, я открыл программу «Coral Draw» (вместо того, чтобы заняться текущей работой) и набросал портрет незнакомки, потом распечатал его в формате А3 на цветном принтере (аж в двух экземплярах) и повесил: один — над столом на работе, другой — над кроватью дома. Смотрел, любовался и потихоньку, незаметно для себя влюбился, как идиот.

***

Портрет смотрит на меня, когда я просыпаюсь и ложусь спать, когда я работаю и пью кофе, когда я думаю и мечтаю. Когда никто не видит и не слышит, я даже разговариваю с ним. Словом, крыша отъехала со свистом…

А город продолжает заливать ливнем, обжигать и пугать молниями и громом, словно мы живём в тропиках, и у нас начался сезон тамошних дождей. Люди ходят в резиновых сапогах, плащах и под зонтами. Ливнёвки забиты, и улицы превратились в полноводные реки, по которым в разные стороны расплывается разнообразный транспорт. Метеопрогноз не утешительный: пока ничего не изменяется. Мокнем и плаваем!

***

Но больше всего меня опять же добивают сны…

…Худенькая девчушка в длинном бирюзовом платье грациозно танцует на краю обрыва. Всё затянуто тяжёлыми черно-сизыми тучами, и только тот пятачок, где она танцует, освещён солнцем.

А потом, то ли она просчиталась с расстоянием до обрыва, то ли порыв ветра стал вдруг сильным, но её сметает с площадки, и вот она уже падает, как потерявшая способность летать бабочка, падает вниз, туда, где её с нетерпением ждут ощетинившиеся острые зубы огромные камни. Но сегодня им не видать добычи!
Из одной самой огромной тучи вдруг со струями дождя появляется мальчик, по возрасту чуть-чуть старше девочки. Он подхватывает её на руки и возносит на скалу. Подростки смотрят друг на друга, не отводя взглядов и не расцепляя рук…

Пробудившись после этого сна, я долго смотрел на портрет незнакомки. Она как две капли воды похожа сразу и на девочку, и на парня. Кто они ей? Родственники, родители? И тут вспоминается фраза, сказанная девушкой с улыбкой, мол, дождь меня любит. После этого дня четыре мне ничего не снилось, а потом… опять…

… Красивые девушка и парень украдкой от всех встречаются на той площадке. И тогда во всем мире, кроме их тайного крошечного пятачка, залитого солнцем, идёт дождь. Там они впервые и целуются, и обладают друг другом… Туда же девушка приходит уже глубоко беременная. Влюблённые то ругаются и разбегаются в разные стороны: она — в близлежащую деревню, он заныривает в тучи, и тогда природа бесится — молнии бьют, не переставая, и оглушительно без остановки кричит, как обезумевший от боли человек, гром; то опять сходятся и любят друг друга…

…А однажды девушка приходит с крошечным младеньчиком на руках. Её муж (ну, а кто ещё-то, пусть и тайный) и радуется, целуя ребёнка, и почему-то грустит. Они опять спорят и ссорятся, но, наконец, видимо, приходят к какому-то решению, и оба спускаются в деревню к самому крайнему дому, а точнее, идут за него, на огород. Там раскинулись капустные грядки — от избытка влаги кочаны огромные, но уже потрескавшиеся разноцветные: они и фиолетовые, и салатовые, и изумрудные. Вот между двух самых больших кочанов пара и оставляет девочку (пелёнки растрепал ветер, и видно пол ребёнка). Молодая женщина плачет, супруг её утешает, а потом они оба возвращаются на обрыв и исчезают в огромной фиолетово-багровой туче…
(Вот, воистину, после такого поверишь, что детей находят в капусте!)

…Проходят годы (как я осознаю даже во сне), и вот моя незнакомка танцует на скале, омываемая ливнем, в котором, если приглядеться, можно увидеть лица ей отца и матери; последняя постоянно подправляет руками-струями движения дочери.
Когда танец заканчивается, девушка со всех ног бежит в деревню, где у крыльца её ждёт пожилая женщина и, ласково потрепав по пшеничной шевелюре, подталкивает в спину к открытой двери в дом…

***

Вся эта история чьей-то любви и разлуки приснилась мне не за одну ночь, а в течение месяца. Значит, моя незнакомка — дочь Дождя и земной женщины. Ну, право, прямо легенда о Зевсе, превратившемся в золотой дождь, чтобы пробраться в подземелье к Данае.* И что мне делать с этим осознанием после всех снов?
Стоп! Она или преподавательница танцев, или студентка хореографического факультета. Я же ещё тогда так подумал… Значит, пойду в ректорат и прямо спрошу, мол, а как зовут красавицу с волосами цвета спелой пшеницы и бирюзовыми глазами.
Ага! Как же!!! Спецмашина у подъезда, то есть, карета подана! В жёлтом домике Вас с нетерпением ждут, Сергей Орловский!

***

Не вняв доводам, которые выдвигал мой мозг, я прислушался к чувствам и трепыханию моего влюблённого сердца и запёрся сначала в ректорат университета, а потом и в отдел кадров его же. Сначала на меня посмотрели как на сумасшедшего (как я и предполагал), так как я не знал ни имени, ни фамилии девушки, но потом именно в отделе кадров одна из сотрудниц припомнила, что, да, несколько раз у них преподавала описываемая мною девушка. Но она отказалась оформиться на постоянной основе, и руководство договорилось, что будет её приглашать на открытые уроки, семинары и выпускные экзамены. Но вот что странно: каждый раз, как и положено, с девушкой заключался срочный трудовой договор, но как только действие оного заканчивалось, с бумагой, на которой этот самый договор был напечатан, что-то случалось (то ли сам намокал, то ли кто-то опрокидывал на него чай или кофе; словом, он исчезал). И так повторялось постоянно. Так что посмотреть имя, фамилию, адрес или телефон не представлялось возможным, а на память никто не помнил этих данных.

Я поблагодарил женщину, извинился за беспокойство и пошёл домой, озираясь по сторонам. Дело в том, что из-за хренового сна и соответственно хронического недосыпания мне стало казаться, что за мной следят.
Вот иду я по улице под зонтом, а за спиной отчётливо кто-то шлёпает по лужам, да так, что брызги летят мне на ботинки и брюки. А когда я резко оборачиваюсь, стараясь сделать это под фонарём или напротив освещённой витрины, сзади меня пусто, только стена серо-серебряного дождя с проблесками бирюзовых искорок. Но это, вероятно, от неоновых ламп.

***

Вот и сегодня повторилось то же самое. Машина, как на зло, утром не завелась: то ли отсырела, то ли замёрзла. И мне пришлось бежать на троллейбус, ехать в толпе мокрых злых, не выспавшихся людей. Потом получать нагоняй от начальства за то, что не уложился в срок со сдачей новой программы. Пришлось остаться после окончания рабочего дня в кабинете и всё доделать. Сил на поесть и попить не осталось совсем, хорошо хоть в туалет дополз да немного умылся. Ну, что сказать, видок хреновый. В зеркале отразился уже не Бандерас, а вампир, который не пил крови месяцев десять. Надо бы зайти на обратном пути в аптеку и купить какое-нибудь снотворное. Говорят, что после приёма таких лекарств я буду спать как младенец без снов вообще.

Но, выйдя из офиса, я естественно забыл про аптеку и еле-еле доплёлся до дома. Я устал. Я промок. Я продрог. Хотелось принять горячую ванну, выпить коньяка и, завернувшись в пушистый тёплый плед, горько оплакать свою одинокую неприкаянную жизнь.

Войдя в квартиру, я ещё в прихожей понял, что дома страшно холодно и сыро. Неужели я забыл закрыть окно? Так, стоп, я его и не открывал. Я же не идиот, чтобы в такую погоду окна открывать даже на проветривание. Тогда…
Даже не сняв ботинки, и, как был в промокшей насквозь куртке, я влетел в гостиную. Огромное окно было распахнуто настежь, в комнату затекали потоки ливня, а на подоконнике сидела моя потеряшка, девушка с волосами цвета спелого русского поля и глазами небесной бескрайней бирюзы.

— Ну, привет, Сергей! Ты так любишь дождь, что решил затопить весь город?

— Привет! Я… что? Ты… как?

— Ты постоянно думаешь обо мне. Мама и папа это чувствуют и видят, они нервничают и заливают ливнем твой город. Неужели я тебе так понравилась, что ты решил устроить второй всемирный потоп?

— Я… Не успел остановить тебя тогда… Я… хотел спросить… познакомиться. Я… Ты… Короче, я в тебя влюбился. Вот.

— Я так и поняла. Ладно, иди в ванну и отогрейся, а я приготовлю тебе ужин и горячий глинтвейн, а потом мы поговорим. Хорошо?!

— Ладно. Только… только ты не уходи больше… пожалуйста…

— Уговорил! Иди уже, грейся, а то заболеешь.

***

Прошло уже три года, как Амэ Мусумэ** (так зовут дочь дождя) живёт со мной. Она — известная танцовщица и часто гастролирует не только по России, но и за рубежом. Я езжу с ней в качестве её менеджера (практически сразу после нашей памятной встречи лицом к лицу я бросил неинтересную и нудную работу, чтобы больше с любимой не разлучаться).

Мы завели черно-серого пушистого кота. Амэ назвала его Кураудо***. Кот согревает и успокаивает меня, когда Амэ приходит в голову повидаться с родителями и покупаться в дождевых струях. Тогда она распахивает настежь окно и прямо с подоконника ныряет в ливень, растворяется в нём, исчезая в серебристо-бирюзовой мокрой стене. Я терпеливо жду её возвращения, мёрзну и мокну, но не закрываю окно. Радует только то, что такие выходки она позволяет себе не часто…


*Красавица Даная была дочерью аргосского царя Акрисия и его жены Эвридики, а также матерью Персея — полубога. Даная была так прекрасна, что смогла очаровать своей эффектной внешностью самого Зевса, бога молний, правителя Олимпа, настолько, что тот захотел от неё сына. Отец заточил Данаю в большое медное подземелье, куда не мог попасть обычный смертный. Узнав о заточении своей возлюбленной, Зевс проник к ней в подземелье через дыру в виде золотого дождя и, спустя некоторое время, зачал сына-полубога.
**Амэ но мусуме (с яп.) – дочь дождя
***Кураудо (с яп.) - туча