Олег Тарутин

ОЛЕГ ТАРУТИН
(1935 - 2000)

Земля моталась, как брелок,
на ниточке орбиты...
И вот возник на ней белок
в один из дней забытых.
Он забарахтался в воде,
незрячих сил налился,
не сознавая — кто и где,
тихонько разделился...
Потом он водорослью цвел,
потом в скорлупке плавал,
потом прозрел и слух обрел,
обрел на мысли право.
И вот когда он был готов
зажечься мыслью первой,
легла Земля на трех китов —
Добра, Любви и Веры.
...Стоит Земля на трех китах,
а те киты уже в летах.

***

Ведь причалит душа, причалит
к берегам спокойной печали.
Ведь когда-нибудь все равно
эта чаша покажет дно.
И когда-нибудь эта ноша
будет ношей, сброшенной в прошлом.
И когда-нибудь это пекло
станет пеплом и только пеплом.
А на пепле — спокойный след...
Или нет? Неужели — нет?

ЭЛИТА

...надменные потомки
известной подлостью прославленных отцов.
М.Ю. Лермонтов

В беспамятстве сегодняшнем забыто,
кого и что прославило вчера.
А то, что отчей подлостью добыто,
умножено в потомках и отмыто,
и существует в статусе добра.
Да точно ль — подлость? Или это слухи?
Ну предал он, а если бы — его?
Ну много ль там отползано на брюхе?
Ну был шутом, а коль тиран не в духе,
и шутовство, скажу вам, не того...
Допустим, что и хрюкал у кормушки.
А как не хрюкать, если восхищен?
Молчком жуют суровые осьмушки,
молчком считают медные полушки,
а ты к другим раздачам приобщен.
Грехи отцов — их собственная карма.
Все — в порубь и беспамятству под лед.
Но сколько в детях широты и шарма!
С какого элитарного плацдарма
они уходят в солнечный полет!
Они всего достигнут, несомненно,
они добудут свитки и гербы,
где рыцарская честь — многоколенна.
Они еще приобретут надменность
и оттопыр пресыщенной губы.

***

В ту же реку дважды не войдешь.
Никогда ничто не повторится.
В тот же ветер не вернется птица,
тем же зубом не царапнет ложь.
И не повторить, и не спасти
даже часа, что тобою прожит.
Ну а память —
это то, что сможет
над землицей прошлого взойти.
Хоть цветочком,
хоть былинкой ржавой,
хоть колючкой странной и безжалой...

* * *

Если даже завалит тоска,
если даже прорвётся скулёж,
если даже коснётся виска
и замрёт воронёная ложь.
Если даже за смертью – провал,
если даже забвенье – удел,
не скажу, что судьба не права:
я дышал,
я цветы эти равл,
в это звёздное небо глядел.
Если даже мечты мои – дым
и победы – узоры в золе,
всё же был я тобою любим
на единственной этой земле.