Фронтовые сто грамм. За новый год

И где бы то ни было, спокойнее здесь -
Прибраться хочу на могилке.
Вокруг тишина. Несут свою весть -
Лишь воронов изредка крики.

Ну, что рассказать, ты все это знаешь
Уже пережив в 45-м войну.
И если уж помнишь, то и понимаешь
Своим ты страданьем обязан кому.

Уставшие плечи сильней и сильней.
Стареюче, руки хладней.
Душа где-то бродит, нужна ли я ей.
И зла не хватает на алчность властей.

А так, между тем на носу новый год -
За что душе больно поднять фронтовые:
За мир! За Россию! За нас — за народ!
Куда ж вы на дно-то, родные?!

Как прежде народ просто губят.
Предпраздничный город мерцает в ночи!
Саванны из снега Ф. Сологуба,
Там падают где заката лучи
Блестит пышно он и жестоко,
Как будто парча серебряна гроба.

И люди у Чехова бродили как тени,
Молчали, как тени.
Каторга — 
Есть каторга, и при бенгальском освещеньи!


«И все-таки, несмотря на такое веселье, на улицах было скучно. Ни песен, ни гармоники, ни одного пьяного; люди бродили, как тени, и молчали, как тени. Каторга и при бенгальском освещении остается каторгой, а музыка, когда ее издали слышит человек, который никогда уже не вернется на родину, наводит только смертную тоску.»
А. П. Чехов «Сахалин»