Виктор Кушманов

ВИКТОР КУШМАНОВ
(1939 - 2004)

РОДИНА

Милая,
С кувшинками болот,
С гарью леса, мокрою листвою.
Снова, принимая, обожжёт
Родина берёзовой корою
Белых рощ.
У заводей глухих
К сердцу подползёт зелёный шорох.
Отойду. Покинет душу холод.
И опять начну писать стихи.
По тропинке через бор и гать
Женщина пройдёт в простом платке
С белой птицей в тоненькой руке,
Женщина, которой имя – Мать.
Но я крикнуть «мама» не спешу.
Нет её.
Есть жизнь и зелень листьев.
Но, когда хочу её увидеть,
Я стихи о Родине пишу.

ПРОСТИТЕ

Простите, снег, деревья, дождь и рожь,
Простите, птица и река Печора,
Что долго жил, а так и не дорос
До вашего простого разговора.
Войду в избу, где чисто и светло,
Которую до окон занесло
Чистейшим снегом…Я в рубахе белой.
В сарае сохнут лодка и весло.
А на столе бумага и перо.
Пора писать. Серьезно. Просто. Смело.
Чтоб не стыдиться северной реки
И белокрылых птиц в вечернем поле,
Чтоб были настоящие стихи,
До радости, до нежности, до боли.

МАТЬ

Я оглянулся... В полумгле
Мой след терялся в снежной мути.
И было пусто на земле,
Мерцающей, как капля ртути.
Темнел заснеженный стожок,
И на шесте его – сорока...
И понял я, что одинок,
И эта мысль была жестока.
Что я оставил за спиной,
И что растаяло во мраке?

А там остался дом родной
С черёмухой на дне оврага.
Осталась мать.Уже навек –
Ей было только двадцать восемь.
Сто раз могилу прятал снег,
И тридцать раз скрывала осень.
– Чего ещё не возвратить? –
Я крикнул в мглу родного края.
Кого ещё мне так любить,
В слезах к коленям припадая?
Я оглянулся. И опять
Душа моя перевернулась.
Но я успел увидеть мать:
Она сквозь слёзы улыбнулась.

* * *

Я шёл босой, трава была густая,
Высокая, как небо и рассвет,
И жзнь моя, такая золотая,
Свои шестнадцать набирала лет.

И, путая закаты и восходы,
И солнца свет, и тайный лунный блеск,
Я был как часть нетронутой природы,
Как поле, луг, как озеро и лес.

И, просыпаясь от сияний молний,
Когда меня баюкала гроза,
Я был уже без памяти влюблённый
В таинственные женские глаза.

Катилось солнце прямо мне в ладони,
Я шёл к реке, сливаясь с ивняком,
Я жил без матери. Я был тогда бездомным.
Мне Родина была родимый дом.

Жилось так просто, ясно, безмятежно,
Размазывал лишь солнце по губам,
Не нужный никому, безгрешный,
Смеялся днём и плакал по ночам.

Катилось солнце прямо мне в ладони,
Я шел к реке, сливаясь с ивняком,
Я жил без матери. Я был тогда бездомным.
Мне Родина была родимый дом.

Хотелось крикнуть «здравствуй» каждой иве,
Прильнуть к реке, зарыться в рыжий стог,
А если день был серым и дождливым,
Я жег костры у брошенных дорог.

ЖЕНА О МУЖЕ, НЕ ВЕРНУВШЕМСЯ С ВОЙНЫ

Вы, травы, что не спите,
Все маетесь со мной?
Давным-давно убитый.
Мой милый, как живой.
Войдешь в избу тихонько,
Смахнешь с лица слезу.
Ты спишь в чужой сторонке.
А я еще живу.
Уже с лица другая,
Совсем другая я.
Твоя, а не чужая.
По-прежнему твоя.
Чтоб было мне не страшно,
Одной жить на земле,
Со старых фотографий
Ты улыбнешься мне.
Красивый, синеглазый,
Веселый, молодой
За сколько лет ни разу
Не написал домой.
В кого ты, милый, веришь,
Кого ты, милый, чтишь?
Целую эту землю
За то, что в ней лежишь.