Изнанка жизни

«… я смерть, изнанка жизни...»
Из второй арии смерти, опера «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты».


 
Насуплю бровь. Всё стало по-другому.
Морозно, зябко и снежинки роем.
Прошлась косой по тёплому живому,
внезапно сердцу страшное устроив.
 
Отводит взгляд, как будто извиняясь,
что неурочно, впопыхах, напрасно.
Вполне моя, но чуточку чужая.
Скромна лицом и с виду неопасна.
 
Дружить не буду, зол и привередлив.
Прощу? Навряд ли. Это не прощают.
Но для приличья, чуточку помедлив,
спрошу дорогу прямиком до рая.
 
Молчит, кивает. Жуткий собеседник.
Не вытянуть ни звука, ни полслова.
Зачем пришла? Жила бы, неприметна.
Теперь же чувство — смертью обворован.
 
Сидит понурясь. Выглядит устало.
Об отпуске не думала на море?
Тела б ловила тихо у причала —
волной прибоя в краткости историй.
 
Рыдать кончай. Мне слёз твоих не нужно.
Не я тебя назвал изнанкой жизни.
Забрав навек, могла быть порадушней,
а не смотреть в неясной укоризне.
 
Забудь о том, что мы уже встречались.
Была война, и ты была моложе.
Любила на крестах инициалы
и красным  — кровь из ран по бледной коже.
 
Взяла своё? Теперь, тоскуй. Случилось!
Запомни: тот, кто мёртв — душой не узник.
Не поняла, в чём суть живых и сила.
И почему самой смертельно грустно.