Николай Мельников

НИКОЛАЙ МЕЛЬНИКОВ
(1966 - 2006)

Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.

И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках.

И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли.

И путь поёт в тоске от боли
Непротрезвевший гармонист
О непонятной "русской доле"
Под тихий плач и ветра свист.

Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях ещё растут,
Наследство их на белом свете -
Все тот же чёрный, рабский труд.

Присядут бабы на скамейку,
И всё в них будет как всегда -
И сапоги, и телогрейки,
И взгляд потухший... в никуда.

Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждёт свой смертный час.

Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы,
Одно лишь "Господи помилуй!"
И вера в праведность судьбы.

Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.

Гражданину

Твоя Россия... Думая о ней,
Уберегись соблазнов и обманов:
Одна молитва может быть сильней,
Чем целый митинг с сотней горлопанов.

«За Русь, на бой!» - всё суета сует,
И суетою души захлебнулись.
Одна молитва! Но молитвы - нет!
«На бой, за Русь!» - и снова обманулись.

Твой враг не там - не на коне с копьём
И не с мечом в открытом чистом поле,
Он - невидим, его не взять живьём
Ни силою, ни криками «Доколе!»

Твой враг - раскол, далёкий, вековой,
И если в душах нету единенья -
Ликует он, и тщетен подвиг твой
На поприще «российского спасенья».

Есть Вера, Бог, Отечество и ты!
Лишь это русских делает народом!
Решись, уйди бесовской суеты,
Пусть даже «струсил» скажут мимоходом.

Уйди! И сам неистово молись,
Чтоб Бог вернул и Веру, и сплоченье,
Ни слёз, ни покаянья не стыдись
Во имя долгожданного спасенья.

Из всех краёв растерзанной земли,
Как нити золота, польются вверх молитвы,
Чтобы до Господа, до всех Святых дошли,
Прося благословенья правой битвы!

Тогда - сама собою встанет рать,
И будет вождь - один, одна - дорога,
Спасётся Русь... И пусть не будут знать,
Что ты всё это вымолил у Бога!

Непомнящий

Иван, непомнящий родства, –
Давно бывало.
И нынче истина права,
Но горше стала.

И наступили времена
Мгновенно, сразу –
«Иваном» стала вся страна,
Теряя разум.

Мы позабыли всех родных,
Родные нравы,
Теперь – на службе у чужих,
Для чуждой славы.

Мы равнодушны, мы пройдём
Безпечно мимо,
Когда живое зло кругом
Неутомимо.

Когда родные родники
Покрыты илом,
Когда уходят старики
В житье постылом.

Мы в церковь благостно идём,
Мы светим вербы,
А в это время под огнём
Сгорают сербы.

Противны Ване плач и стон
По сербским ранам...
Одной мечтой исполнен он –
Стать Иоганном.

Поле Куликово

Высока ковыль-трава поля Куликова —
Будто нам для вечных снов выстелен ковёр…
Покидая отчий дом, мы давали слово:
Лучше встретить смерть в бою, чем нести позор.

Скоро поле тишины станет полем брани,
Скоро ночь уйдёт домой, унося туман,
Скоро копья зазвенят в чужеземном стане,
И взовьётся в синеву знамя у славян!

Исчерпалось до конца русское терпенье!
Встанем, братья, в полный рост на земле родной!
Не впервой нам принимать ратное крещенье
И из пепла воскресать тоже не впервой!

Наша слабость, наша рознь в прошлом остаётся,
Путь раздоров и обид мы прошли сполна!..
Упаси нас впредь, Господь, меж собой бороться:
Коли Родина одна нам навек дана.

Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,
Не скорбите ни о чём в этот светлый час:
С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!
Кто останется в живых, тот помянет нас!

Пророк

Пророки есть в Отечестве своём,
Но их удел — молчать в миру жестоком,
И Лермонтов, и Пушкин не о том
Пророчили судьбу своим «Пророкам».

Да, ниспослал Всевышний Судия
Заветы избранным: «Восстань, и виждь, и внемли…»
Но… Неизвестна нам судьба твоя
«Глаголом жгущий», «обходящий земли».

Кто даст ходить свободно меж людей
Пороки обличающим пророкам?
Любая власть объявит: «Он — злодей,
И кончит наказанием жестоким!»

И будет схвачен, и в сырой подвал
Он будет брошен жёсткими руками,
Чтоб меж людей речей не толковал
И властвовать не смел над их умами!

Его в темнице страшно изобьют,
И глаз его лишат, и дара речи,
И выведут на волю, и толкнут:
«Ступай, пророчествуй, свободный человече!