Николай Дмитриев

НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВ
(1953 - 2005)

«Пиши о главном», – говорят.
Пишу о главном.
Пишу который год подряд
О снеге плавном.
О желтых окнах наших сёл,
О следе санном,
Считая так, что это всё –
О самом-самом.
Пишу о близких, дорогих
Вечерней темью,
Не почитая судьбы их
За мелкотемье.
Иду тропинкою своей
По всей планете.
И где больней, там и главней
Всего на свете.

* * *

Берега позёмкой обметало.
Я в осоку ломкую войду:
Сотни светлых пузырьков метана
Под ногами хрупают во льду.

А в глуби, хоть ухо и не слышит,
Ил зелёно-бурый вороша,
Всё-таки ворочается, дышит
Речки замурованной душа.

Жутко от январской акварели,
Но в лиловый сумрак и мороз
Ей приснились лягушачьи трели,
Жестяные шорохи стрекоз.

И тепло зелёных от прополки
Женских рук, и высверки мальков,
И коней опущенные холки,
И венок из блёклых васильков.

До сих пор она его колышет,
В полынье до камушка видна.
Потому и выжила, и дышит,
Потому не вымерзла до дна.

***

Перевозчик, мальчик древний,
Славно ль в жизни погулял?
Смычку города с деревней
Сорок лет осуществлял.
Ты на трубы заводские
Правил лодку – вёз туда
Сало, дыни золотые
И молодок – хоть куда!
Вёз обратно их с платками,
Всё с товаром дорогим,
Брал за службу пятаками,
А когда и чем другим.
Стал ты старый и недужный,
А закон у пользы прост:
Вот и встал он, очень нужный,
Очень скучный, важный мост.
Он доставит вас с поклажей
В город и наоборот,
А вот сказку не расскажет
И вот песню не споёт.
Я припомню все, что было,
Погрущу издалека –
На бугре твоя могила,
Под бугром твоя река.
Долетают с тёплым ветром
Плеск волны, осины дрожь.
...То не ты ли в лодке светлой
Тихо по небу плывёшь?

***

В пятидесятых рождены,
Войны не знали мы, и всё же
Я понимаю: все мы тоже
Вернувшиеся с той войны.
Летела пуля, знала дело,
Летела тридцать лет назад
Вот в этот день, вот в это тело,
Вот в это солнце, в этот сад.
С отцом я вместе выполз, выжил,
А то в каких бы жил мирах,
Когда бы снайпер папу выждал
В чехословацких клеверах?!

***

Вдруг ослепит на повороте
Ненастный льдистый свет небес,
Как много странного в природе.
Как смотрит в душу этот лес!
И снега нет, но есть творожный
Тревожный запах юных зим,
Над колеей моей дорожной
Скользит он, хрупок и незрим.
И ветру с торопливой речью
Вдруг удаётся донести
Печаль почти что человечью,
Своё какое-то «прости».
И как бывало не однажды,
Когда родна земле тоска,
Я все ищу, ищу в пейзаже
Недостающего мазка.
С годами сердце не умнеет:
Смотрю, смотрю в простор полей,
Где, объясняя всё, темнеет
Фигурка матери моей.

***

Станут в темноте лягушки квакать,
Станут петь ночные соловьи.
Родина, ну как тут не заплакать
На призывы детские твои?
Что мне век и все его законы?
Теплю я костёрик под лозой.
Этот край родней и незнакомей
С каждой новой ночью и грозой.
С каждою оттаявшей тропинкой,
С каждым в глину вкрапленным дождём,
С каждой появившейся травинкой
Из земли, в которую уйдём.
Мы уйдём не подарить потомкам
Новые культурные слои,
А чтоб их тревожили в потёмках
Наших душ ночные соловьи.

СЕСТРЕ

Жгут ботву. Коричневые тени
По земле, исклёванной дождём.
Вот и всё, что мы с тобой хотели,
Вот и мы ботву свою дожжём.
Память, словно свет, необходима,
Но в лучах обветренного дня
Вижу: твои слёзы не от дыма,
Потому что ветер на меня.
Как туман, глаза твои незрячи,
В них не поле, небо и кусты –
На два метра для тебя прозрачны
Глины и песчаника пласты.
Всё же подойди погреть ладони.
Научись на ветреной земле
Видеть молодое-молодое
Даже в остывающей золе.
И тогда к осевшему порожку,
Где забвеньем пахнет и жнивьём,
Радость, словно прутиком картошку,
Выкатим к ногам – и проживём.

***

Не исчезай, мое село, –
Твой берег выбрали поляне,
И ты в него, судьбе назло,
Вцепись своими тополями.
Прижмись стогами на лугу
И не забудь в осенней хмари –
Ты будто «Слово о полку» –
В одном бесценном экземпляре.
Вглядись вперед и оглянись
И в синем сумраке былинном
За журавлями не тянись
Тревожным и протяжным клином.
Твоя не минула пора,
Не отцвели твои ромашки.
Как ими, влажными, с утра
Сентябрь осветят первоклашки!
Послушай звонкий голос их,
Летящий празднично и чисто,
И для праправнуков своих
Помолодей годков на триста.

***

Живу спокойней и ровней,
Иду задумчивою Русью,
Как реки родины моей,
Не изменяющие руслу.
Чужды им пена, вой, надрыв –
Они не хвастаются силой;
Текут, объятия раскрыв,
В своей могучести красивой.
Им надо напоить стада,
Легонько перемыть икринки
И чисто отразить стога –
До лепестка и до былинки.
И, вслушиваясь в речи трав,
Стряхнув налёт равнинной лени,
Зацеловать у переправ
Девчонок жаркие колени.
Нельзя шуметь, где сон полей
И родничок песчинки ставит,
Где коростель и соловей,
А берега в крови и славе.

***

Мне было всё дано Творцом
Без всяких проволочек;
И дом с крыльцом, и мать с отцом,
И складыванье строчек.
Россия – рядом и – в груди,
С мечтой о новом Спасе,
С тысячелетьем позади
И с вечностью в запасе.
Мне было всё дано Творцом:
И у скворечни скворчик,
И дом с крыльцом, и мать с отцом,
И складыванье строчек.
И вот теперь сказать могу
(Не за горами старость),
Что всё досталось дураку,
Всё – дураку досталось...

***

Прощайте, Красных Шапочек года,
Теперь в лесу мы ходим без опаски.
Мы сами не заметили, когда
Произвели отстрел последней сказки.
Остались тайны злака и листа,
Боровика, тумана в чаще синей,
Но потеряли прежние места
Ознобную тревожащую силу.
Ушло зверьё неведомой тропой,
Оставив нам с надеждою и грустью
На память волчье лыко, зверобой,
Медвежье ухо, заячью капусту.

***

Не перебивайте в разговоре –
Вдруг забудет что-то человек,
А потом совсем исчезнет вскоре,
Не на час, не на год, а на век.
Вдруг он скажет что-нибудь такое,
Так расставит главные слова,
Что уже не будет нам покоя
На Земле, пока Земля жива.
Тише, гром! Замри, ручей беспечный, -
Ты ли балаболить не устал!
Маленький, задумчивый, невечный
Современник растворил уста.

ИОВ*

Толпа торопится под кров
К нескудной или скудной пище.
А на углу сидит ИОВ
На гноище и пепелище.
Клубится перекатный вал,
А у него заботы нету –
Он уголок отвоевал
Размером в рваную газету.
Глядит, портвейном укрощён,
Глазами, полными прощенья.
Удобно сложносокращён
Чиновным хамом в миг смущенья.
Воспалена ИОВа плоть,
Истлели все его именья.
И чудно так глядит Господь
На русское долготерпенье.

** ИОВ – инвалид Отечественной войны

***

Сжалась Родина, но вроде
Велика ещё пока,
Как в четырнадцатом годе,
В этом роде велика:
Там – пируют,
Там – крадут,
Там – головушки кладут,
До последнего снаряда
Защищая свой редут.