Изабель

Расскажи мне о той, что уже никогда не вернётся.
За окном рассыпается золотом ранняя осень,
Через кружево листьев сочится холодное солнце,
И мятежное сердце покоя в забвении просит.

Расскажи мне о том, что в ущелье созрел виноград,
К ещё теплому морю приходят влюблённые дети.
Ты ведь знал, что влюблённость — притворство или игра.
Той, что ты полюбил, никогда не бывало на свете.

Ты со мною так нежен, внимателен, ласков и мил,
Но я знаю: не я в твоём сердце, там память и горе.
Никого, как её, ты не ждал, не желал, не любил,
Оттого у вина непривычно отравная горечь.

Ты назвал её именем сорт, виноградник и склон,
Ты повесил портрет. Она смотрит с усмешкой на нас,
Пусть я знаю, ты слишком болезненно-странно влюблён,
Но оставить тебя — не таким, не тогда, не сейчас.

Каждый год в октябре ты спускаешься к морю и ждёшь,
Может, чуда, а может, спокойствия средь суеты.
Ты так хочешь поверить, что всё это — глупая ложь,
И она ещё здесь, пьёт вино и срывает цветы.

Догорают закаты, лаванда как прежде цветёт,
Расскажи мне о той, что уже никогда не вернётся.
Расскажи, что глаза её — тёплый искрящийся мёд,
А слова — как ожоги от знойного южного солнца.

Ей сейчас бы с тобою стареть и глядеть на закат,
Слушать говор в саду белокурых смешливых внучат.
Сорок лет пробежало — а кажется, будто века.
И лишь чайки, как прежде, над морем надрывно кричат.

Ты не носишь кольца, я его не снимаю на сон,
Я молю за неё и за нас милосердных святых.
И за то, что со мной ты навечно в другую влюблён,
Я прощу и её, и тебя на краю пустоты.

Сколь ни выпьешь вина — всё сильней и мучительней жажда,
Как ни вспомнишь её — закрываешь от боли глаза.
Ты ведь знаешь, что тех, кого море забрало однажды,
Их уже никогда и никто не воротит назад.

Сколько лет пробежало? Лаванда. Прибой. Тёплый воздух.
В мягких сумерках смех — будто солнечная капель.
Белокурые дети срывают тяжёлые гроздья
Винограда, что назван столетье назад — Изабель.