На чужих параллелях

На чужой параллели, куда продают убитых,
Что пытались собою спасти и утешить народ,
На чужой параллели, где кол в моё сердце вбитый,
И где тело уже и душа для людей не живёт,
Где оборваны связи с Землёй, и с твоими родными,
Где душа что кровила любовью, как первый цветок,
Что вчера растоптали, не дали при жизни ей силы,
На чужой параллели она познает нелюбовь.

Нелюбовь, чтобы ей отдохнуть в этой стыни холодной,
Посмотрев и на души, иных нелюбимых миров.
И как в них никому кто любовью кровил был ненужен,
Но спасибо и стыни за этот таинственный кров.
Потому что награды добро и за кровь не искало,
Когда сердцем вбирало незримый и видимый мир.
Все разорваны связи того, что однажды не встало,
Отболев за Святое, что было для малых святым.
Это умерло сердце. Так Век не родился погибший,
Насмотревшись на боль, и по жизни крестом отстрадав,
Вмести с теми, кто также терпел на износ и молился,
Всем хотелось помочь, но уже истощенный не мог.
Жаль что этой души, что в любовь возросла, всё закрыли,
Пока в силе была, и спешила скорее на зов.
А когда истощили чужие, и просто убили,
Оторвав от родного, закрыли её на засов.

На чужой параллели, умершие души не плачут,
А насильно убитые просто безумно кричат,
Понимая что нас предавали, и просто делили,
Те, кому не понять, чем жива, чтоб родится душа.
Всё любовь отдала, что имела при жизни, до капли,
Всем в убогой печали, чей час расцвести не настал.

Наша Светлая Русь, как в поруганом храме Россия,
В параллелях чужих, я впервые вникаю в обман,
Отчего погибают все души планеты живые,
Истощая себя, и не зная, обманов кольцо.
Постигаю народ, но далёкий от русского света.
В нём не видно того, для чего для кого он живёт.
Здесь красивые люди, но это всё было и в детстве,
Что красивые внешне, внутри ненадежный народ.
Может там, его встретят усталые души России,
И на них посмотрев, он чего-нибудь сердцем поймёт,
Где живут выживая в серых буднях, но души живые,
В кого верила я, как и Русь, что под сердцем живёт.

На чужой параллели, куда возвращались наверно,
Кто с неё уходил, те кто был крепче нас и любим,
Постигали они что такое, когда не отпели,
Из любви погибавших, до срока убитых живых.
Здесь терялись и Бог, и Надежда и Вера у многих,
Так наверно Есенин о том в сердце мне говорит,
Что потом возвращался домой к своей маме тоскливо,
И просил, чтоб она не будила средь рани его.

Но кругов возвращенья не знает душа что впервые,
Средь народов времён, оказалось, была рождена.
И вникает она в каждый звук то крестов, то расщелин,
Отчего не случилось для жизни надеждам живых.
Отчего всё святое, что в сути природы томится,
Проявится для жизни, поругано вовсе, как мы.
Отчего всё исчезло, и гаснут и души и лица,
И сердца, словно нет для любви ничего.
И живые цветы для кого-то на полку гербарий,
И Душа, с целым миром, что сердцу дороже всего,
Словно птица убитая в клетке чужого томится,
И убитой Любви Божьей брошено дней полотно.

На чужой параллели, и всюду, куда привязали.
Если Родины нет, но оборвано сердце её,
Есть ли смысл тосковать, коль и чувства убив, дотерзали,
Коль и ты просто мёртв, принесёшь разве песней её?
А пустые слова, не к душе изувером убитой.
Вот и храмы стоят, где давно только ветер шумит,
Оскверненные храмы, как души, но чают молитвы.
И не стали грешнее они от чужих нечистот.
Оттого что порушены, черны, и так некрасивы,
Изуродован лик алтарей и холодный проём.
Между тем, присмотреться, и там видит Бога Россия.
И во внутреннем кто-то для этого храма поёт.

На чужой параллели, дитем тишине ты внимаешь.
Целый мир невмистимый остался для всех нерожден.
В колыбели его утешают тебя его были,
Что вбирал ты для жизни, собирая его чистоту,
Выдыхая его нескончаемым трепетом Ради.
И так странно тебе было в мире, зачем неживут?
И не зная ещё, что боялися Родины в силе,
Когда чистые души собою святое несут.

Ты не знал, что тебя для охоты чужие продали,
Ты не знал, что не все, видя свет этой Божьей Любви
Захотят в этот мир возрастать, но послушав коварных,
Не найдут в себе силы, чтоб жить помогая живым.
Ты не знал что не всякой природе пришло это время,
И что кто-то глумясь, изуродует сердце души,
Ради призраков рая, искусственных
и самодельных,
Что восстали на Жизнь, защищающих душами Жизнь.

На чужой параллели, где знаешь что ты оклеветан,
Пусть душа не болит, ты о них ничего и не знал,
Но стоял до конца умирая, где жил, ради жизни,
Тех, кому надо знать, то что ты своей честью познал,
Для того, чтоб они, те, что вовсе как мы, просто дети,
И не знают о том, что увидела я о войне,
Были бдительны там,- нам расставлены гиблые сети,
И глубокая яма клевЕтами вырыта нам.
Что у храмов давно утверждение Веры без силы.
И не бдит больше сторож, и некому больше сказать,
Что играют Писанье лишь только те хищные силы,
У кого есть оружье, и овцы чтоб их продавать.
И под Веру под нашу, кровавые мессы свершают,
Те, кто всё подменив, убивает у бдящих Сердца.
Дело вовсе не в Храмах. Но кто Верит всей жизнью, обманут.
В интернете под Веру Любви Божьей жало конца.
Утверждает оно, будто наша Любовь для садизма.
Что мы верим в погибель и сеем раздоров войну.
Что планете творим под пророчества страшную тризну,
И что Бог наш небесный, и Русь, где тарелки и рай,
Непочатый гробов, спящих в камерах где-то волшебных.
Или там, где играют народом похитив в слова.
И не знает никто, что живое привязано к мёртвому,
Оттого на попранье Древа Жизни Любовь отдана,
И погибла вот так, в каждом том, в ком она погибает,
Наша тихая Русь, наши Семьи и наши дома,
Нераскрытой Любви для других, как ни раз и бывало,
И поругана всюду, что ради других лишь жила,
В каждом том, с кем звучала набатом и русским узором,
В каждом том, с кем скорбела и в сердцем стучала слегка,
И со всеми одно, в ком томилась, и верила свято,
Всё в себе освятив, что вместить и поверить могла.
Всё, собой отболев, отсветив, чтоб добрели другие,
Всё отплакавши песней, и далью дорог,
Всё едино со всеми, что было Любовь и Россия,
И где Родина в сердце, и небо в котором есть Бог.

И в котором так много, что чисто сияет,
Что вокруг по Земле, как роса, как зарубка домой,
Утешением чрез сердце, которое Бог только знает,
Необъятный во всём, безграничный в любви и живой.

На чужой параллели моей колыбели внимая,
Новым ранам собачьим, - Любви Божьей выпало так,
Кто решил поглумиться, Бога Жизни во мне убивая,
Лишь за то, что хотелось развеять безумия мрак,
Откровившему сердцу, собой защитить беззащитных,
Словно веруя в силу и Слова и наших сердец,
В ту единую добрую русскую Божию силу,
Разогнать всё безумье насеявших ад из колец.
Я не знала тогда, что внутри что-то мёртвое ходит.
И смеётся над горем того, что прошло по земле.
И что есть параллели, и странные вовсе народы,
Что решили посеять разлом для времён и во мне.
Что не все в этом мире кто светел, любовью наполнен.
Что весне здесь не быть, или просто с зимой отмолчать,
Как под снегом хлеба, подивившись на это и в боли,
На другие святые, за что видно мне отомстили,
Те, кто продал меня как в апокрифе берега.

Может это и есть, мир усопших, который вмещала,
Чистой памятью сердца, всё там освятив.
Впрочем вряд ли. Мои то меня привечали,
Помогали мне с детства, являя и добрые сны.

На чужой паралелли, коль храм мой разбит и разрушен,
И не может уже ничего никому принести,
Оставляю без слов, что насильно внушали мне в душу,
Ложь чужой, и навязанной скверной вины,
Словно Слово Писания отвергнув, - призыв к покаянью,
Кто же вам разрешил, христиан за овец полагать?
Кто же вас научил, когда души Любви убивают,
Эти чистые души со скверной и злобой мешать?

Мне нельзя разобрать ваших дел, и кого подсылали.
Наши с вами миры, и того что случилось со мной,
Далеки друг от друга, но может вы там стенали,
В интернете, где я услыхав, вас покрыла собой,
Тем, что в немощах наших, откликнулась как получилось,
И погибла, и наш погибает народ,
Коль обманут, чтоб сердце его и не в жизни кровило,
Но и глядя вот в этот экран, где всё болью живёт.

Впрочем если же вы, это те, кто других распинает,
Или торг на сердцах и неправдах с другими ведёт,
Отойдите от нас, кто за судьбы простые стенает,
И кого убивают в мире жизни, где жизнь не идёт.

Слава Богу за то, что так много познала я горя.
Что и в горечи правд, открывает Он мне и теперь,
Отчего так глумясь на земле над убогой Любовью,
Перед ней и при смерти закрыта у каждого дверь,
На чужих паралелях, где сердце оборвано стихло.
Где меня убивали с колыбели, за эту Любовь,
Кто дитя это продал, охотникам на развлечение,
Сердце Жизни, что чисто пред Богом и вновь.

_________________________________

То, что на нас отрабатывает и отрабатывало ненависть свою, просто ради забавы, или сценариев за наше  доброе живое и открытое сердце, как и у всех, кто живёт на Земле, кто рождён и был устремлён жить не только себя ради, но и других ради, (основная наша черта жизни), тот погубил то, что ему никогда не понять, и не взрастить.
Весь интернет свидетельствует о том.
Некто Бог посмеялся над тем что оружием повредил мне рассудок и органы и чакры, и что нанёс мне какую-то свою метку.
Я стираю с себя эту метку и всё что на ней. Страшно себе представить до чего догадался некто бог, ставить на живых метку.
Между мной и этой меткой ничего общего нет.

Бог которому я верила, никогда свои царства оружием и преступлением над безоружными не устанавливал, и никогда, не убивал в человеке царство Божие и любовь Божию живущую людей ради.