4. Проверка на дорогах

Глава 4. Проверка на дорогах.

(вторник, 22:00, четверо суток до Дня вакцинации)

В полумраке подъезда было тихо, только из какой-то квартиры сверху периодически доносились пьяные крики.  Домофон не работал, поэтому двое людей беспрепятственно вошли в подъезд и стояли сейчас на площадке первого этажа. Олега била мелкая дрожь, его спутник держался абсолютно спокойно.
Олег снова прокручивал в голове разговор с Иваном Ивановичем, состоявшийся вчера после суда и освобождения.
- А ты умнее, чем кажешься, Олежек, - сказал тогда секретарь партии, благодушно улыбаясь. В подвале кроме них двоих остался только безмолвный человек, так и стоящий у Кузнецова за спиной.
- Пора тебе поручить более серьезную работу, чем проповедовать с памятника, - Иван Иванович снова улыбнулся, - как ты думаешь?
Олег мужественно кивнул. Другого варианта и не было. Собеседник его обрадовался.
- Молодец! Я всегда в тебя верил Олежек! Но ты сам понимаешь, прежде чем доверить человеку серьезную работу, мы должны быть абсолютно в нем уверены.
Иван Иванович расплылся в улыбке.
- Поэтому сначала ты пройдешь небольшую проверку. Но ты не волнуйся, это простая формальность, я же верю тебе, как самому себе, - тут секретарь даже захихикал, довольный своей шуткой.
Человек за спиной не издавал ни звука. Еще бы проклятая вода не капала…
- Ты знаешь Андрея Николаевича Бабушкина?
Внутри Олега все оборвалось… «Только не это, Господи, только не это!», подумал он. Но свои чувства держал при себе. Иван Иванович пристально смотрел на него, и любая неверная эмоция могла Кузнецова выдать и погубить.
- Знаю, - Олег словно со стороны услышал свой безразличный голос, - он в газете работает, живет недалеко от меня, на Весенней.
- Отлично! – обрадовался секретарь, - завтра тебе надо будет его убить.
- Зачем? – невольно вырвалось у Кузнецова.
Иван Иванович закинул ногу за ногу, сцепил руки на груди, и задал встречный вопрос.
- Как ты думаешь, в чем сила и мощь любой организации?
- В идее? – Олег крепко задумался, - в деньгах, в людях?
- Нет, в слепом повиновении, - сам себе ответил секретарь и задал новый вопрос, - вот скажи мне Олежек, ты умный человек?
- Да ну, нашли умного, - отмахнулся Кузнецов, - вы же меня знаете.
- Знаю, и хорошо знаю. Тогда почему, получив приказ, ты спрашиваешь, зачем его надо выполнить? Можешь ли ты понять причину появления такого приказа, хватит ли у тебя на это ума?
- Ну разве можно просто так убить человека? – удивился Олег.
- Просто так нельзя, - согласился Иван Иванович, - но спрошу еще раз, надо ли тебе знать причину?
- Ну да, - замялся несколько сбитый с толку Кузнецов.
- Хорошо, - равнодушно сказал собеседник, - рассказываю причину. Я педофил, убил шесть детей, а Бабушкин случайно узнал об этом и теперь хочет вывести меня на чистую воду. Вот мне и нужно его ликвидировать.
Олег выпучил глаза, попытался что-то сказать, но язык его совсем не слушался. Иван Иванович пристально смотрел на Кузнецова и ждал ответа. А не дождавшись, продолжал.
- Ведь есть же у меня причина его убить? – и тут секретарь расхохотался, глядя на онемевшего Олега, - да не дрейфь ты, какой я педофил. Просто привел пример, что порой исполнителю лучше вообще не знать причину. Ведь сила организации в том, дорогой мой Олег Спиридонович, что ее члены не задают вопросов, а слепо выполняют приказы. И причины появления этих приказов рядовых бойцов не должны волновать, не их это собачье дело! А если все начнут рефлексировать и думать о том, о чем не следует, то любая организация рассыплется в прах за очень короткое время.
В голосе Ивана Ивановича прорезался металл, он заговорил страстно и убежденно.
- Против нас власть, сила, против нас государство с его долбанными памятниками и днями вакцинации, а что у нас? А у нас только повиновение, Олег Спиридонович, причем слепое и беспощадное! Твое дело не думать и не спрашивать, а без рассуждений исполнять мои приказы! А думать буду я! И за тебя, и за себя, и за него! – Иван Иванович махнул головой на истукана за спиной Кузнецова.
- Итак, завтра ты убьешь Бабушкина. И заодно пройдешь проверку. Познакомься, это Штык. Он расскажет тебе все детали. А теперь идите.
Штык, здоровый парень лет двадцати пяти, с абсолютно неподвижным лицом робота, стоял сейчас рядом в подъезде дома Бабушкина. Олег уверенный, что андроидов еще не изобрели, после десяти минут в компании с напарником начал в этом сомневаться. Встретив Олега в условленном месте, Штык махнул рукой, и быстро пошел вглубь темных улиц, не оборачиваясь. Кузнецов засеменил следом. Одному здесь было очень страшно. Хотя не факт, что со Штыком стало веселей. Тот шел уверенно и неотвратимо, как автомат, не обращая внимания на периодически встречающиеся компании не совсем трезвых людей. У Олега замирало сердце, когда они проходили мимо, но никто не попытался остановить их. Похоже, местная шпана подсознательно понимала, с кем можно связываться, а на кого лучше не обращать внимания.
Только в подъезде Штык впервые заговорил, достав из кармана две маски, и протянув одну напарнику (перчатки они надели заранее). Голос его оказался таким же бесцветным, как и он сам.
- Бабушкин живет на третьем этаже, в седьмой квартире. Я позвоню, он откроет, я его оглушу, привяжу к стулу. Когда он очнется, ты прочитаешь приговор, я дам тебе пистолет, ты его убьешь.
Напарник повернулся и пошел вверх по лестнице, не дожидаясь реакции Олега. Палачи поднялись на третий этаж, Штык позвонил в квартиру №7. Секунду спустя дверь открылась, и в проеме показалось знакомое лицо Андрея Николаевича. Штык выбросил вперед руку и лицо провалилось куда-то вглубь коридора. Он зашел внутрь, поднял Бабушкина и легко потащил за собой.  Олег заскочил следом и прикрыл дверь. В зале Штык усадил жертву на стул, крепко связал бельевой веревкой, найденной в ванной, и заткнул рот взятой со стола салфеткой.
Тут Андрей Николаевич очнулся. Он что-то нечленораздельно замычал, выпучив глаза на незваных гостей. Штык, стоящий у главного редактора за спиной, кивнул Олегу. Тот достал из кармана приговор и торжественным шепотом, чтобы его не узнали по голосу, начал читать.
- Бабушкин Андрей Николаевич, предатель Русского народа, пособник жидомасонов, продавший душу вакцинаторам, ты, подлый трусливый отщепенец, приговорен решением Верховного совета партии антиваксеров к смертной казни через расстрел! И сейчас приговор будет приведен в исполнение!!!
Штык из-за спины жертвы протянул напарнику пистолет. Олег прицелился в Бабушкина и нажал на спуск.