Сны фракийца

Тишина во мраке душном
вдоль стен каменных крадётся.
Здесь никто не шевельнётся.
Посредь спящих тел ей скучно.

Лампы маслом начадили,
закоптили всё тревогой,
их фитильный срок недолгий,
догорели и остыли.

    Сны во тьме сплелись в клубок.
    Тишина в них заблудилась.
    Время тут остановилось;
    и не сыплется песок
    в колбе треснувшей часов.

    Заострила смерть таран,
    ждёт зари, в ворота дышит.
    И всем телом лёг на крышу,
    липкой патокой, туман -
    враг сквозь сон саднящих ран.

Ночь - за днём, за ночью - день...
Жизнь трепать ему не жалко,
помня прищур злой гадалки:
лавры славы - смерти тень.

Путь к свободе не свободен.
Он привык к тому, что дико:
людус тут, не базилика
и богам он не угоден.

    Но судьба его домчит! -
    вера бьётся пленной пташкой -
    на собачьих ли упряжках,
    вплавь, бегом, под стук копыт...
    Кровью пыл в висках стучит.

    Днём станет за него болеть
    всей Капуи народ голодный.
    Вот тут он в выборе свободный -
    под ретиария лечь сеть
    иль гладий врежет в рёбра смерть.

Вновь приходит ночь за днём.
Снова каменные стены.
Остывают громко вены.
Вкус побед запит вином.

Полумёртвым и больным -
к солнцу, в мысленном полёте.
Счёт всем лестничным пролётам
потеряет. И чёрт с ним!

Бабка старая с ключом
на табличку у ворот
тычет пальцем, то, что вход
посторонним воспрещён.

    - Не кричи и не сердись.
    Посторонним? Что за бред?
    Ты свобода? Я к тебе!
    Правды нет в ногах, садись...
   
    Сон короткий,
           как и жизнь.
_  _  _