Ночь

Над ложем из перин и одеяла
Трепещет локон шумной Ночи.
"Неважно, то что было или стало", -
Она сквозь лиру ветра за окном ропочет.

"О, милая, близки мне твои речи,
Хоть и полна сурьмой светлица.
Вот только слух для них уж искалечен.
Ключом подземным бьётся раненная птица."

"Бросай упрёки и ищи отраду,
Меняя образа на кольца", -
И невзначай так, словно к ряду,
Она советует принять мне образ Штольца.

"Ты знаешь, я давно не прежний.
Мне силу придаёт седло и стремя
На загнанном коне, и стержнем
Вонзаюсь, авантюру не приемля.

Ты властна над зверями,
Что ходят под твоей сестрой - Луной.
А я, окутанный тенями,
Влачиться должен под тобой.

С лихвою взрачный лик и власть - заслуженный устой
Но без утайки объясни и мне -
Как можно внемлить слово с уст у той,
Что так покорно служит Сатане?"

Глазами воронова цвета
Словно картечью пригвоздила.
"Ты, видно, хочешь не увидеть больше света,
В тебе иссякнет бешеная сила.

Безмерие в такой душе давно струится,
И смуту в ум как вихрь снег заносит.
От лиходейства судьбы не уклониться,
Не я, так разум сам тебя же скосит."

"Ночь, ты не ведаешь пощады,
Лишь выпиваешь жизнь на стыке.
Как созданное пустотой исчадие -
Сгрызаешь сон в истошном рыке.

Уймись, подруга одиноких,
Сверни безудержные речи.
Кути с чертями в адовом чертоге,
И рвись, как рыба жизнь по водам мечет."

Её глаза... Они чернее смоли,
Рубцуют уголки души.
А руки сдавливают шею мне в недоле
И тело кутают ужи.

Стук за окном, сползает снег в разводах.
Чумная комната, в глазах бельма брикет.
Лежу в поту, себя не помня в шорохах,
На шее жжёт холодный след.