Всегда хотелось

Всегда хотелось нарушить поэтическую традицию
и сказать “да” тому, о ком написаны лучшие стихи.
И пусть земля круглая, а жизнь долгая, интуиция
Шепчет, что с тобой мне не светит уже ничего, кроме тоски.
Я никак не испишусь в своих мыслях,
не растрачу чернила, потому что они более не нужны.
Но если бы печатала слова на машинке, то
пришлось бы срубить все деревья на одном из полушарий земли.
Я смакую все наши дни, будто фильм о море,
застрявший в прокате из-за парочки преданных зрителей.
Говорю о тебе никогда, уповаю на серость хрущевок,
забытых богом на окраинах Питера.
Покупаю цветы, сама, как обычно, решаю проблемы,
как решал Пифагор свои самые важные теоремы.
Потихоньку схожу с ума как всегда под конец года,
Измеряю пульс на руке, подло стучащий, будто по нотам.
Затираю тебя как Джоэл свою Клементину, но тщетно.
Мне хотелось начало красивой истории выпить до дна и повесить на стену.
Но потом завертелось, и мы снова летим будто ранены в голову.
На войне так бывает, обнажаются раны эпох, пока мы просто курим на холоде.
Мне хотелось сказать тебе “да” и забыть, что мы сказочно бедные.
У нас нет ни гроша той любви, что воспета слепыми поэтами,
У нас есть только вечность, дрожащей моею рукою пролитая.
Речь о пролитом молоке запестрела под злыми софитами.
У забытого фильма будут субтитры и голос за кадром объявит:
«Преданным зрителям посвящается. Море волнуется, но как и время, расставит».