Гордись!

По мере приближения окончания срока службы, я уже начал пользоваться некоторыми послаблениями, которые негласно предоставлялись дембелям. Одной из таких привилегий была возможность зайти в солдатское кафе, купить себе кефир с пряниками, вместо того, чтобы идти в столовку и давиться перловкой.
В один из таких весенних дней я сидел в кафе, пока рота обедала в столовой. Вдруг в кафе появились два моих сослуживца Гимамов и Салимов. Они были родом из Тюменской области, имели среднее образование и были сержантами. Правда, к тому времени Гимамов был разжалован в рядовые, хотя он долгое время был сержантом в нашей роте и исполнял обязанности старшины роты.
В свое время мне от него доставалось: однажды, когда я был ещё салагой, я получил от него наряд вне очереди за секундное опоздание в строй. Уже после отбоя меня разбудили и приказали покрасить несколько табуреток в ленинской комнате. Банку краски мне выделили, а чем красить – хоть пальцем. Хорошо, что у меня была запасная зубная щетка, которую мне положила в дорогу моя мудрая мама. Вот этой зубной щеткой я всю ночь красил табуретки…
Гимамов тоже готовился к дембелю, Салимову ещё нужно было трубить целых полгода. Гимамов был крепкого телосложения, среднего роста, а Салимов был «метр пятьдесят с каблуками». Поэтому все в роте за глаза называли его просто «Салимчик».
Все в роте уже знали, что я физик, готовлюсь, якобы, поступать в аспирантуру, другими словами человек, приближенный к «небожителям». В моей тумбочке стояли книги по теоретической физике: четвертый том Ландау и Лифшица «Квантовая теория поля», монография академика Мигдала по квантово-механическим расчетам и ещё какая-то монография, уже не помню. В первые месяцы моей службы эти книжки всегда валялись на моей кровати: когда я возвращался в расположение роты, то находил их там, потому что старый старшина роты считал, что в тумбочке должны были находиться: зубная щетка, зубная паста или порошок, асидол - паста для надраивания бляхи, кусок белой материи для подворотничков, лезвия для бритья и всё! Больше никаких лишних предметов. Каждый день старшина молча вытряхивал мои книги из тумбочки на кровать, а я также молча возвращал их на место. Так продолжалось несколько недель, пока он не ушел в отпуск, из которого судьба не дала ему возможности вернуться обратно в часть: во время отпуска он по пьяной лавочке пырнул кого-то ножом со смертельным исходом. Так фортуна избавила меня от того старшины.
Вместо него старшиной стал Гимамов. Он так не зверствовал, но спуска не давал очкарикам. Салимов был командиром пулеметного отделения роты, в составе которого числились два человека. Одним из них был Володя Г., немец по национальности. У него было высшее филологическое образование, он был среднего роста, блондин с рыжеватыми веснушками на лице, а весил он 110 кг. У такого громоздкого человека и характер был спокойный и добродушный. Он постоянно беззлобно подшучивал над своим командиром, а тот все принимал за чистую монету и начинал кипятиться, что его подчиненные никак не могут понять его распоряжения: что делать и как это распоряжение выполнять…
Когда дело касалось каких-то армейских вопросов, то наши сержанты были на высоте: они хорошо вызубрили войсковой устав. Но когда тема разговора выпадала из этой области, то они демонстрировали девственный интеллект, не замутненный никакими знаниями.
В тот день они подсели ко мне и Гимамов начал вести душевный разговор, обращаясь то ко мне, то к Салимову:
-Ну, что скоро на дембель,- сказал он, обращаясь ко мне.
-Да,- ответил я.
-Салимчик, сегодня ты сидишь за столом с будущим большим ученым, так что гордись этим.
- А что, я горжусь,- отвечал Салимов.
Внутри меня все обрывалось от немого смеха. «Суки,- думал я, каких-то полгода назад вы были готовы из меня веревки вить, а сейчас собираетесь гордиться только за то, что сидите со мной за одним столом». Естественно, я ничего не ответил этой сладкой парочке, собрал свой поднос и запылил в сторону выхода.
Ау, где вы, мои советские неандертальцы, как живете-можете, чем занимаетесь?