Семьдесят третий...

1

На «малой» земле неуютно,
Все мысли: а как на «большой»,
Она мне и помнится смутно:
Деревня с лозой и ольхой.
«Большая» отсюда далече —
Шесть суток морского пути,
В землянке ночами при свечах
Коротаем будни свои.
Здесь край необычно чудесен,
Зима так зима, снег скрипит,
Никто не сложил еще песен,
Пока не родился пиит.
Березы корявы, ветвисты,
Их кроны до самой земли,
Ландшафт непривычно гористый
И сопка курится вдали.
Средь этой восточной природы
В долине в лесу гарнизон,
И часто над ним самолеты
Тревожат предутренний сон.
Летают обычно с рассветом
И будят живое окрест,
А тишь, разорвавшись при этом,
Становит на отдыхе крест.
Летают по кругу и в зону,
Маршрутом выходят на цель,
А жены не спят в гарнизоне,
Пустой оставляют постель.
Мужей они ждут спозаранку,
Так медленно время течет,
Будто кто-то крутит шарманку,
Бесконечную песню поет.
В нелетное время учеба,
(О! Как надоела она),
Меня не дождется зазноба,
День Божий стоит у окна.
Часами решаем задачи,
Бывает, играем в балду
И верим в свою же удачу,
Начальство имея в виду.
Когда подготовка к полетам,
То дело другое тогда,
Внимание все самолетам
И нас не тревожит балда.
Но часто туман, непогода
Срывают полеты с утра.
Закрыты вокруг небосводы
И держится днями мура.
И вечностью тянется время,
Оно не спешит никуда,
Висит непогодное бремя,
Играют в балду господа.
Вконец проясняется небо,
Над нами бездонная синь,
Ненастье свирепствует где-то
В семействе берез и осин.

2

Приятель, штурман самолета,
Служил в полку четвертый год,
Любил летать, была б погода,
Все летуны такой народ.
Как холостяк — ходил на танцы
В субботу в гарнизонный клуб
И многим женщинам был люб,
Как девам любы новобранцы.
Одной лишь отдал предпочтенье
Здесь появившейся звезде,
Всем женщинам на удивленье,
Ее сопровождал везде.
А муж ее, штабист Наумов,
Гордился неженкой женой,
В устах улыбка, не угрюмый
С необъяснимою в глазах виной.
Ее, красотку, Лидой звали,
Рост небольшой, но и не мал,
Их дамы с завистью встречали,
И муж все видел, понимал.
И она часто назначала
Любимому свиданья час,
При встрече жадно целовала.
Кто трепет испытал из Вас?
Скажите мне и я поверю,
Что вы познали сладость мук
И грусть от длительных разлук
Ждать встречи целую неделю.
Однажды, после танцев в клубе,
Он был на ужин приглашен,
Шла Лида рядом в белой шубе
И муж вниманья не лишен.
После войны с жильем не очень
И все же можно было жить,
Даже тепло январской ночью,
Стоит лишь печку истопить.
В избу зашли, сняли шинели,
Хозяйка стряпать принялась,
На стол поставила пельмени
На вкус — ну чудо, высший класс.
По первой выпили спиртного
Коктейля с жимолостью впрок,
Он крепок очень, пьют немного,
Кто перепьет, тот даст зарок.
Но пить его приятно все же,
Язык развяжет, стало быть,
Мозги зашевелятся тоже
И есть желанье повторить.
По второй выпили, не боле,
И Валентин, приятель мой,
В бульон подсыпал малость соли,
Идти собрался вдруг домой.
Ему в гостях было неловко
И не вязался разговор,
Стесненным чувствовал и только
Он ждал, что будет приговор.
Ну вот, закончилась трапеза
И перед тем, как уходить,
Неловкость, как туман, исчезла,
Его причины нет судить.
Он перед мужем извинился,
За ужин поблагодарил
И, слава Богу, не напился.
Сонет двоим им подарил.
Уже не помнит он сюжета,
Но смысл о верности двоих,
О встрече дамы и валета,
Обыкновенный, скажем, стих.
И тут же с ними распрощался,
Надел шинель и был таков,
И хорошо, что не заврался
Приятель Валя Судаков.
Не могут продолжаться встречи,
Таясь от мужниных очей,
И ни о чем при встрече речи,
«Пожалуй, распрощаюсь с ней».
Так думал Валя, подняв ноги,
На потолке считая мух,
В своей обители убогой,
Того не замечая, вслух.

3

Зима и ночь. Полеты ночью,
Покуда не взошла луна,
На цель летаем одиночно,
По кругу, в зону, как всегда.
И каждый знает упражненье,
Которое он должен выполнять,
Внутри какое-то волненье,
Но нелетавшим не понять.
Когда взлетишь, тогда иначе,
Волненье исчезает враз,
Моторов ровный пульс и значит,
Все хорошо пока у нас.
Но все бывает в нашей жизни,
Случиться может в любой миг,
Мы были воины Отчизны
И рок у нас безмерно лих,
А время тянется к полночи,
Затягивает звезды мгла,
«Немедленно идти на точку», —
Команда краткая была.
Все экипажи отзыв дали,
Только один во тьме молчит,
«Сокол» двенадцатый, что с вами?»
Но лишь в наушниках трещит.
Идут по кругу на посадку
«А-20», один за другим.27
Заруливают на стоянки
Всегда к механикам своим.

«Сокол» один не возвратился,
Уже напрасно ждать его,
Снег падает, циклон явился,
Давно нет в баках ничего.
На чудо все еще надеясь,
На ВПП огни горят,28
Как за соломинку цепляясь,
Друзья о чуде говорят.

Но чуда нет и не дождаться,
Часа четыре уж прошло.
И как могло такое статься?
Что не должно — произошло.
Стихия враз разбушевалась,
Былое былью поросло,
Надежда только оставалась,
Обломки снегом занесло.
Маршрутом этим мы летали
Весной и летом, никогда
Примет «А-20» не видали,
Их скрыла океанская вода.
С тех пор осталася загадкой
Трагедия у нас в полку,
Нет версии и нет догадки,
Соврать никак вам не могу.

4

Со скорбью и печалью вспоминаю
Бедой овеянные ночи, дни,
На миг кратчайший, как бы замираю,
Когда вдоль ВПП горят огни.
И густой снег идет, надеюсь тщетно
На возвращение из-за черты,
И вижу я: вращаются свободно
Моторов двух горбатые винты.
Никак не вспомнить ушедших имена,
Имя и фамилию я помню
Только штурмана, и не моя вина,
Столько лет кануло в преисподню.
Имя штурмана я не могу назвать,
К тем двоим было б несправедливо,
Не дай Господь, чтоб воистину соврать,
В моем горле что-то запершило.
Давние мои славетные лета,
Как же быстро они пролетели!
Не единственная то была беда,
Много их, и их мы одолели.
Нам пришлось покинуть дальний гарнизон,
По всему разъехались Союзу,
Кто на Днепр уехал, кто на Тихий Дон,
Кто сибирскую освоил стужу.
О! Как приятно встретиться случайно
В толпе на Красной площади в Москве
И в день Победы, словно встреча тайно,
Заранее назначенная мне.
В Москве тогда я был в командировке
И вечером пошел смотреть салют
И голос вдруг, как выстрел из винтовки,
Так неожиданно — меня зовут.
Я обернулся и... О, сущий Боже!
Как словно снял я тягостность веков,
Передо мною Валя Судаков,
И через двадцать лет, а все такой же.
Вопросы сыпались, все не упомнишь,
Его спросил: «Женат ли я на ком?»
На несколько секунд установилась тишь,
«Ее ты знаешь, лично с ней знаком», —
Ответил Судаков и рассмеялся.
«У мужа перед своим отъездом
Я Лиду выкрал, он служить остался,
А в Москве случайно я, проездом».
Расстался с Валентином поздно очень,
Гуляли, вспомнили своих друзей,
Он уезжал уже под утро в Сочи,
А я в Одессу через пару дней.

P.S.

Семьдесят третий не год,
а полк
Не танковый, не пехотный,
Бомбардировочный авиаполк
Семьдесят третий...