Разговорная лексика в поэзии Цветаевой

II.22 Диалектизмы,  просторечия и другие разговорные слова.  Часть XX: примеры из поэзии  XX века: Цветаева

В части восьмой эссе О разговорной лексике в русской поэзии мы обращали внимание, что радикал молвь использовал ещё Пушкин.

     Ёмче органа и звонче бубна
     МОЛВЬ - и одна для всех:
     Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,
     А не дается - эх!
          Цветаева. «Ёмче органа и звонче бубна…» (1924)

Как отмечалось, Цветаева сознательно использовала в поэме «Переулочки» (1922)  стилистически сниженную речь – просторечия, которые появились в поэзии задолго о её творчеств, например, в поэзии Крылова и Пушкина.  В качесте примеров таких просторечий мы указывали на доколе и отколь, а теперь обратим внимание и на другие:


     А не видел ли, млад, — НЕ ВЕМО-ШТО,
     А не слышал ли, млад, — НЕ ЗНАМО-ШТО
     В белохрущатых громких платьицах
     В переулочках тех Игнатьевских.
     Свет до свету горит,
     Должно, ТРЕБУ творит,
     Богу жертву кадит,
     С дуба ТРЕБОВАИТ.
     А ЗВОНЬБА-то Брани его, стыди; а он, ДОКОЛЕ дышит ОТКОЛЬ? -     ЗАПЯСТЬИЦА!    
     А УРЧБА-ТО ОТКОЛЬ? — ЗАКЛЯТЬИЦЕ!
     Попытай молодецка СЧАСТЬИЦА
     В переулочках тех Игнатьевских!
     ……………………………………………………………………………….
     А НА ШТО мне креститися?
     Все Христы-то где ж? -- ВЫШЕДШИ.
     ……………………………………………………………………………….
     От моих горячих губ --
     В теле жилочки ГУДУТ!


Здесь  «не вемо-што» и «не знамо-што» вместо «неведомо что» или «незнаемо что»; «требу» и «требоваит» вместо требование и требует; «звоньба» вместо звон; ласково-уменьшительные образования «запястиица», «заклятьице» и «счастьице» вместо запястье, заклятье , счастье; урчба вместо урчание; разговорное произношение «на што» вместо литературного «на что» ; «вышедши» вместо вышли; гудут вместо гудят.
                [737]   
Литературовед Анна Саакянц (1932- 2002) (531),  в комментариях к изданию её Сочинений (1984)  (532) , пишет, что  поэма «Переулочки» (1922) «принадлежит к написанным на фольклорный сюжет так называемым «русским» поэмам-сказкам» . Действительно, поэма Цветаевой написана  по мотивам былины «Добрыня и Маринка» (533). Этим и объясняются просторечные слова: для стилизации старинной речи.
А вот примеры из поэмы «Царь-Девица» (1920), созданной по одноимённой сказке русского сказочника, собирателя фольклора, историка и литературоведа Александра Афанасьева (1826-1871) (534):
 
     Задирайте, попы-дьяконы, подрясники!
     Не то в пляске-то носами об пол ХРЯСТНЕТЕСЬ!
     Чем крысиный хвост, да великий пост —
     Лучше с чарочкой-сударочкой ВЗАСОС!
     ……………………………………………………….
     РУХАЙ- РУХАЙ, наше царство развалённое!
     ……………………………………………………….
     В кулачок свой кашлянувши ДЛЯ ПРИЛИЧЕСТВА:
     «Какой песней услужу ТВАМУ Величеству?»
     ……………………………………………………….
     «Видно, воду пьешь да постное ешь?
     Что тебя-то не видал я ДОПРЕЖЬ?»
      ……………………………………………………….
     Отцу сынок налил,
     Пьёт Царь, подставляет,
     За КАЖНОЮ чаркой
     Сынка похваляет…

Хрястнуться – диалектизм, означающий то же, что упасть или удариться обо что-нибудь (48).
Разговорное наречие взасос означает «не отрывая губ» (48,49).
Просторечие «рухай» вместо рушься, разрушайся.
Просторечие «приличества» вместо литературного приличия.
«Тваму» вместо твоему.
 «Допрежь» вместо прежде (57).
                [738]   

«Кажною» вместо каждою».

Слово гнусь, как презрительное просторечие, означающее «нечто гнусное» (3). находим в поэме Цветаевой «Ханский полон» (1921-1922):

     Раскосая ГНУСЬ,
     Воровская ладонь…

Слово ржавь было известно как просторечие или разговорно-сниженное слово (6) и «народно-разговорное» (57), причём, также, как и ржа, являющееся синонимом слова ржавчина (6,57), но, прежде всего, как технический термин, означающий по Словарю Ефремовой  «красно-бурый налёт на поверхности железа, образующийся вследствие медленного окисления и разрушающе действующий на металл», а ещё как «пятна бурого, жёлтого цвета, появившиеся на чём-либо в результате окисления жира» и «следы чего-либо, вредно, разъедающе действующие  на кого-либо или на что-либо» (6). Это слово, как мы отмечали в эссе «О разговорной лексике в русской поэзии» использовал ещё Есенин в «Исповеди хулигана« (1920).
Цветаева применила слово ржавь в «Поэме Конца» (1924) как поэтический образ  применительно к «небу дурных предвестий»:


     Небо дурных предвестий:
     РЖАВЬ и ЖЕСТЬ.

Здесь также обратим внимание на разговорный радикал жесть, который поэтессой был также употреблён как поэтический образЮ а не технический термин, означающий тонкое листовое железо или сталь, вылуженные оловом (3,5).