русский голубь

внутри всё сжимается, как
под давлением
на глубине Эвереста.
это просто пустота
расширяется вглубь,
и съедает винтажная тоска,
гоняя облачные потроха,
вгоняя солнечными иглами
под прямым углом
в желейный зрачок глаза,
в самую суть сердца
бледным глистом,
когда суть — это
сплошная недосказанность,
переваренность,
недожёванность.
и нутро ёжится
карцерным смехом
в кварцевой мгле,
сломанным
пополам человеком
с костями голыми.
копошится эта
плесневелая чепуха,
называемая, вместо "ничем",
форменным,
но бессодержательным "чем-то",
пока внутренности скомканы,
как сигаретный пепел,
скуренный русским голубем.


Рецензии