Тихая эпитафия

Довольно уныло листок пред глазами
Упал, знаменуя ближайшую осень.
Деревья зелёными полны листами,
Один только он себя уже сбросил.

Все кроны пестрели под тенью, чья выше,
И звонко смеялись без капли рассудка.
А если бы те зелёные крыши
Задумались жизнью всего на минутку?

Когда ты сам жизнь, что пьет земли соки,
Когда ты звенишь без душевных сомнений,
То тяжести дум для тебя как пороки,
Ты предан первичному божью веселью.

Что лист, что лежит под другими листами?
Что лист, что притоптан мужицкой ногою?
Зачем к земле пал, обливаясь грязями?
Скорее всего, он сорил головою.

Собратья в деревьях шумели толпою,
Блюстя ту пропажу слепыми глазами:
Хотели помочь у ног их герою,
Но как поступать они не понимали.

А он всё лежал, становился всё суше
И гнался в уме своем за мечтами.
Мечты в голове становились всё глуше,
Тянулись, ползли, беспрерывно стонали.

Он пал своей волей, от шума уйдя,
Он был ближе к свету, что вы бы не думали.
Да, кроны в верхах ближе к небу, хотя
Под вечер лучи лист под деревом слушали.