Гегемон. Э. Стрельцову и А. Вайнеру

                Роман
         

      Роман
        "Гегемон"

      Эдуарду Анатольевичу Стрельцову и Аркадию Александровичу Вайнеру 
                посвящается.

                Автор: Евгений Ермаков




















         
            Москва 2016-2023 год.


                Глава первая.
                Рыбалка.

Моросил мелкий заунывный дождь, даже не моросил, а скорее невесомо висел в холодном осеннем воздухе пеленой. Но мне было безразлично, под плащ-палаткой было тепло и сухо, а выпитые сто грамм, согревали и убаюкивали изнутри. Я закурил и посмотрел в сторону, туда где на берегу у костра, на раскладном стуле, жила своей собственной жизнью одинокая фигурка рыбака.   
Поплавок словно врос в свинцовую поверхность воды. Фатально не клевало. Я встал, размял ноги, затянулся горьким папиросным дымом и отшвырнув в траву окурок, решительно зашагал к  соседу.
Я уже почти приблизился к нему когда    из близь лежащих зарослей орешника на перерез мне вышел рослый молодой человек с внимательными полными спокойствия глазами  и предупредительно подняв левую руку не двусмысленно опустил правую  руку в карманную форменной  милицейской накидки.
-Что вы хотели?
Бесстрастно поинтересовался человек в сером. Я открыл было рот чтобы ответить, но в этот момент, рыбак, подал знак моему серому собеседнику рукой.
-Оставь его, Володя.
И обратившись ко мне дружески   поманил к себе. 
-Не обращайте внимания...
Серая фигура отступила в глубь кустарника, а я вышел на вытоптанный на берегу пятак, где у костра сидел мой сосед, а рядом с ним стоял не по-утреннему сервированный складной стол. Оглядев который, я иронично ухмыльнулся.
-Здравствуйте.
Не вставая из кресла поздоровался со мной незнакомец.   
- Это он с виду такой суровый, на самом деле замечательны парень и по совместительству мой шофер…
Его спокойные внимательные глаза изучающе остановились на мне.
-Присаживайтесь.
Сосед протянул мне руку. Ладонь его оказалась  небольшой и мягкой, как у ребенка. Он прищурился и заглянув мне снизу вверх в глаза,  улыбнувшись поинтересовался.
-У вас клюет?
Я отрицательно качнул головой.
-Нет... А у вас?
В свою очередь спросил я. Сосед отмахнулся.
-Куда там… Дождь...
И посмотрев на свои простенькие на кожаном ремешке часы добавил. Может после обеда распогодится. Вы как   к чаю относитесь?
Я пожал плечами.
-Положительно.
Сосед поднялся из походного кресла и взяв со стола жестяную коробку с нарисованным на ней слоном, открыл ее и прихватив добрую жменю заварки высыпал ее в уже набухающую, но еще не кипящую воду в чайнике, что висел над костром на закопченном крюке.    
 -Вы чем занимаетесь?
Чуть довернувшись ко мне поинтересовался сосед, размешивая ложкой в чайнике поднявшуюся   заварку.
-Я?
Он довернулся и в упор, улыбаясь посмотрел мне в глаза.
-Вам, конечно…  Вы чем занимаетесь?
Замешательство прошло и я хоть и напряженно, но все таки улыбнулся  ему в ответ.
-В данный конкретный момент беседую с Вами. 
Тонкие губы соседа сломались в очередной улыбке     и слегка прищурив внимательные, серого цвета глаза, парировал.
-Это понятно… А вообще, в обычной жизни?
-В обычной?
Переспросил я чтобы обдумать ответ. 
Я потянулся было в карман за папиросами и тут же его спокойный взгляд превратился в цепкую готовую к прыжку кошку, которая в любой миг выскочит из укрытия и вопьется своей жертве в горло.  Отчего мне стало неуютно и даже неудобно за свой необдуманный поступок. Откашлявшись и достав из кармана пачку папирос, я как можно мягче поинтересовался. 
-Вы позволите?
И чуть прикрыв глаза он все так же внимательно, но более дружелюбно кивнул  мне в ответ.
-Да конечно... Курите... Я давно бросил.
И отвернувшись к  уже заурлившему крутым кипятком  чайнику, накрыл его крышкой с черной карболовой пумпочкой.
-Так чем же вы все-таки занимаетесь?
Я закурил, а он сняв котелок и устроив его на деревянную подставку  на столе,  сел в раскладное, матерчатое   кресло и достав из кармана серой накидки  микрофон радиостанции нажав кнопку негромко попросил  в него:
-Володя принесите бутылку рома.
Сосед с надеждой посмотрел на меня.
-Вы к рому как относитесь?
Я пожал плечами.
-Так же как и к чаю... Адекватно положительно.
-Вот и чудно, а то мои при исполнение... Так что… Сами понимаете не по-русски получается.
Из зарослей появилась фигура в накидке с бутылкой в руке.
-Вы с лимоном?
Поинтересовался у меня  собеседник.
-В каком смысле?
Он улыбнулся. Ему явно импонировало то что я не тороплюсь с ответами.
-Чай будете с лимоном?
Уточнил он, я потушив спичку и затянувшись густым табачным дымом кивнул ему в ответ.
-И это правильно витамин Ц великая вещь.
Он взялся разливать, через ситечко по  кружкам чай, а   фигура в  серой накидки  откупорила бутылку "Гавана Клуб" поставив ее на стол.
 Сосед кивнул безмолвной фигуре.
- Спасибо Володя... мы сами управимся.
И молчаливый водитель тут же развернувшись сделав несколько шагов словно волшебник растворился в   серой дождевой пыли... Или тумане…. Сразу и не разберешь. 
Пока я удивлялся исчезновению человека в сером мой собеседник разлив по кружкам чай принялся за ром. Но неожиданно остановившись поинтересовался.
-Вы чистый будите или предпочитаете в чай?
Я улыбнулся.
-И в чай то же можно...
Вежливо пошутил я.
Сосед оценив мою шутку и разлив по рюмкам ром, чуть помедлив все таки долил в кружки с чаем по глотку рома и устроившись в кресле и подняв рюмку, помолчав негромко сказал:
-Будем знакомы. Николай Николаевич...
И упреждая мой будущий вопрос добавил.
-Простой советский пенсионер.
Я кивнул ему в ответ.
-Евгений Ермаков...
И выдержав небольшую паузу добавил.
-Простой Российский режиссер.
Мы чокнулись и выпив по глотку рома, помолчали. Один из поплавков дернулся и чуть помедлив неторопливо заскользил от берега по неподвижной поверхности воды.  Николай Николаевич оживился и подойдя к удочке выждав несколько мгновений подсек клюнувшую рыбу.
-Вот так... Сколько же тебя ждать пришлось.
Говорил он сам с собой.  Из кустов, к берегу серой тенью бросился водитель, на ходу подхватив лежащий на траве подсак. Николай Николаевич предупредительно поднял  руку.
-Аккуратно Володя... Не спугни его...
Водитель опустил огромный рыболовный сачок в  воду и присев на корточки  стал всматриваться в темное зеркало воды, где отражались белые, плывущие по небу облака и стоявшие вдоль берега белые с желтыми листьями березы.  А когда на поверхности появилось губастая морда  карпа ловко подвел под него подсак   и встав во весь рост попытался было поднять его из воды, но древко  жалобно заскрипело под весом рыбины.
-Не торопись... Давай плавно... по воде...
Негромко командовал Николай Николаевич.
Володя, подтянув подсак с рыбиной аккуратно поднял его за обруч и вынес на траву.
-Килограмм двадцать будет...
Скромно резюмировал шафер.
Николай Николаевич отложил удочку в сторону обернулся ко мне словно я был здесь именно для этого поинтересовался у меня.
-Ну как?  Будет двадцать килограмм?
Я неопределенно пожал плечами и затянувшись папиросой выдохнул дым. Мне было хорошо, ром с чаем уже проникли в клетки мозга и согревая его расслабляли и дух, и тело мое, после трехнедельного марафона на съемочной площадке.
Николай Николаевич аккуратно, словно хирург-стоматолог, извлек крючок из толстой губы рыбины и потрепав ее словно перед ним был его любимый пес, аккуратно взяв его на руки как младенца, опустил в воду. Рыба сонно шевельнув плавниками глупо уткнулась в резиновые  сапоги рыбака. Казалось, что она не хочет уплывать, а хочет к нам за стол, выпить рому «Гаваны» и помолчать глядя на свинцовое зеркало осеннего озера.
Рыбак   подобрав длинные полы серой накидки  присел на корточки и погладив мощный лоб карпа, развернул его от берега. Но тот неспешно  шевеля плавниками снова  развернулся к своему спасителю.  Отчего Николай Николаевич усмехнулся.
 -Ну и чего ты не уплываешь дурья твоя башка?  В уху захотел?
Карп словно понимая о чем с ним говорит этот невысокого роста человек, развернулся и неспешно сделав круг словно подводная лодка медленно без всплеска погрузившись в воду исчез.  Мой сосед еще какое-то время стоял у кромки воды всматриваясь в идеальную поверхность озера.
 Водитель поправив   на крючке наживку хотел было закинуть удочку, но Николай Николаевич остановил его.
-Не надо... На сегодня хватит острых ощущений.  Табань весла.
Николай Николаевич вернулся к столу и тщательно протерев  белоснежной салфеткой руки  внимательно посмотрел в мои осоловевшие от удовольствия глаза.
- А вы не рыбак Женя... Вы позволите Вас так называть?
Я пожал плечами.
-Я не против, даже если бы Вы меня стали называть Эрнестом…
Негромко слегка оглушенный рюмкой крепкого кубинского напитка пробормотал я.   
Сосед, взяв бутылку долил в рюмки темно-коричневый ром.
— Это по чему это?
Пришла моя очередь улыбнутся его наивности.
-Так ведь ром кубинский.
Николай Николаевич хохотнул.
-И то верно. 
Он поднял рюмку.
-Тогда давайте выпьем и перейдем на ты... на кубинский манер.  Как это принято между настоящими Амиго.
Мы чокнулись и выпив я потянулся за папиросами, но мой товарищ остановил меня.
- Нет, нет Евгений.
Запротестовал Николай Николаевич.
-Вторую обязательно нужно закусить...
Он пододвинул ко мне поднос с тарталетками и рыбной нарезкой-ассорти, элегантно выложенной на бумажной тарелке. 
Я подцепил вилкой кусочек прозрачной, как янтарь копченой осетрины, который моментально растаял у меня во рту в тот же миг, как попал туда, лишь маслянистая чуть солоноватая амброзия с пикантным привкусом рома щекотала мои вкусовые рецепторы на языке.
-Мммм
Бессознательно промычал я от удовольствия, блаженно закрывая глаза.
-И чайком в след…
Заботливо подсказал мне Николай Николаевич.
Я было потянулся за кружкой парящего  ароматного чая когда Николай Николаевич равнодушным голосом поинтересовался.
-А что снимаешь?
Я хотел было отшутится, но открыв глаза и натолкнулся на внимательный взгляд своего собеседника передумал.
- Документалки...
Но отчего-то откашлявшись поправился. 
-В смысле документальное кино.
Сосед сделав глоток чая, замер, глядя куда-то вдаль.
-Это хорошо... Память это хорошо..., а о чем?
Я все-таки закурил.
-В основном о спорте...
Он повернулся и хитро посмотрел на меня.
-Про спорт снимаешь, а сам куришь как паровоз.
Я улыбнулся.
-Издержки профессии...
Он кивнул, соглашаясь со мной.
-Есть такое...
-А вы чем занимаетесь?
-Я?
Переспросил он.
-Не знаю даже... Теперь уже скорее занимался, чем занимаюсь... Я ведь уже говорил тебе что являюсь простым советским пенсионером.
 -Ну а все-таки.
Не унимался я.
-Что это за пенсионер такой с личной охраной? Бизнес?
Николай Николаевич грустно улыбнулся.
-Да нет...
И выдержав небольшую паузу добавил.
-Я чекист.
Я не ожидал такого ответа и от того на какое-то время онемев молча смотрел на его уставшее лицо.
-Теперь уже скрывать нечего, когда-то я служил во втором главном управление КГБ СССР.
-Контрразведка?
Пробормотал я, внутренне ругая самого себя за болтливость.
Мой собеседник, как-то по-новому посмотрев на меня откинулся в кресле закинув ногу на ногу.
-Так, так… Откуда же у нас такие познания в ведомственной архитектуре?
Я откашлялся и словно оправдываясь заторопился.
-Да Вы знаете пришлось сценарий писать об одном известном футболисте...
-О Яшине?
Почему-то спросил он опережая меня с ответом. Я отрицательно мотнул головой.
-Нет?
Он настороженно посмотрел мне в лицо. Я не выдержав его взгляда ответил.
- И о нем то же. Я ведь был последним кто в архиве канцелярии   Московского областного суда, держал в руках дело футболиста Стрельцова.
Мой собеседник всплеснул руками.
-Ну надо же коня в дышло…
 -В смысле?
Переспросил я. Но Николай Николаевич, не ответив налил по рюмкам ром и не чокаясь, и не приглашая меня выпил опорожнил свою рюмку.
-Я ведь мог бы догадаться, все ж не веники всю жизнь вязал. Стрельцов… Ну конечно Стрельцов…
И посмотрев на меня печально вдруг добавил.
-Старею видно… Мог бы догадаться. А?
Я неопределённо пожал плечами.
-Как?
Не удержался я от встречного вопроса.
-Эдуард Анатольевич был под пристальным вниманием контрразведки. Я тогда, в 58 еще только, только получил звание младшего лейтенанта.  И так вышло, что именно мне и моей группе наружного наблюдения   было поручено вести Эдика.
Николай Николаевич налив в свою рюмку рому воровато оглянулся на кустарник за спиной.
-Дай как мне папироску Женя…
Я вытряхнул несколько папирос из пачки и протянул ему.
-Врачи запрещают...
Пояснил он, беря в тонкими как молодой бамбук холеные пальцы папиросу. О  чем-то задумавшись,  не торопливо сломал бумажный мундштук «Беломора», прикурил и блаженно затянувшись отвалился на  спинку кресла.
-Хорошо...
Выдохнул он в небо. Хотел было еще что-то сказать, но из-за кустов, невидимый Володя, стал громко недвусмысленно кашлять. 
-Кха! Кха! Кха!
Николай Николаевич еще пару раз затянулся прежде, чем бросить окурок в костер. Тем самым, волшебным образом прервав приступ кашля у своего шофера.
— Вот так вот брат... Личная сигнализация...  Как говорится: Хорошего помаленьку.
Он еще что-то говорил, шутил про своего водителя, а я смотрел на него и не слышал, я вдруг отчетливо понял, что жизнь дает мне еще один шанс вернуться к тому, что я упустил когда-то, к тому, что я не додумал, в чем так до конца и не разобрался.
Передо мной сидел человек, кто лично знал о Стрельцове, быть может даже больше, чем сам Эдуард Анатольевич знал о себе. Я затянулся горьким папиросным дымом:
-А Вы как считает он виноват?
Николай Николаевич грустно улыбнулся.
-Нет конечно... У него служба такая.
Я зло мотнул головой.
-Я не про Вашего Володю... Извините.
Николай Николаевич внимательно посмотрел мне в глаза.
-Ты про Стрельца?
Я утвердительно кивнул. А он, слегка кивнув  в ответ ударил меня кувалдой в лоб, так словно чеканил стальные советские рубли.
-Виноват.
На мгновение и без того тусклый свет дня померк для меня.
-Вы уверены?
Собеседник  утвердительно кивнув добавил.
-На все сто процентов.
Я вскочил с кресла и краем глаза увидел, что кусты орешника дернулись почти синхронно со мной.
-Вы что действительно думаете, что он насиловал эту девушку Марину?
Николай Николаевич отрицательно качнул головой.
-Нет.
Все так же спокойно и холодно ответил он.
Мой мозг был готов взорваться.
-Тогда в чем он виноват?!  Чем оказался он виноват этот по сути своей 19 лет пацан? Этот футбольный вундеркинд?
Николай Николаевич   вовремя повернулся к кустарнику за нашей спиной, где уже появилась настороженная фигура в серой милицейской накидке. Он поднял руку, и фигура снова растворилась в кустах и туманной мороси. Николай Николаевич, приложив указательный палец к губам добродушно улыбнулся.
-Ш-ш-ш...  Женя ты так мне всю рыбу распугаешь.
Он сделал глоток чая из кружки и посмотрев мне в глаза отчетливо чеканя каждое слово вынес свой приговор.
-Эдик Стрельцов виноват, в том, что своими пьянками, своим разгильдяйством и бездумным поведением позволил втянуть себя в историю, сценарий которой была написана не про него и не для него и не о нем.
-В каком таком смысле не для него?
Оглушенный, уже захмелевший от рома горячего чая и папиросного дыма переспросил я.
-В прямом.  Хотели ведь посадить Огонькова, но, что-то там у них, у этих «драматургов» пошло не так и  за решеткой оказался Стрельцов.
-Драматургов? Кто они такие?
Снова не сдержался я. Но поняв, что допускаю тактическую ошибку снизил градус вопроса.
 -Кому нужно было сажать Михаила Огонькова?
Переиначил я свой вопрос. Николай Николаевич, зачем-то бросив взгляд на кусты и наклонившись ко мне чуть ближе ответил вопросом на вопрос.
-Ты знал писателя Вагнера?
Я кивнул, ведь Аркадий Александрович был моим старшим товарищем.
-А причем здесь он? Он никогда мне ничего такого не рассказывал.
 Николай Николаевич улыбнулся.
-А ты что ему сын родной?
Я настырно мотнул головой.
-Нет, но мы много лет дружили с ним, этот человек первый кто сказал мне что я писатель.
Николай Николаевич, смешно выпятив губы по всей видимости передразнивая меня прикрыв глаза грустно улыбнулся. 
-Ну тогда понятно…
И помолчав, ни то вспоминая минувшие дни, ни то обдумывая что можно рассказать, а о чем лучше умолчать, глядя в серое толокно дождя над свинцовым зеркалом озера негромко заговорил:
-Он тогда в МУРе опером служил. И по личной инициативе несанкционированно занялся делом Стрельца.
-Ну и что?
На мой вопрос собеседник иронично улыбнулся.
-А то, что в таких делах, как дело Стрельцова заднюю не включают. Аркаша был вынужден уволится из МУРа, когда Стрельцов уже лет как пять «отдыхал» на лесоповале. Меня тогда вызвал к себе председатель КГБ СССР Шелепин и все что я мог сделать для Аркаши я сделал.
-Вы рассказали правду и его восстановили?
Николай Николаевич грустно покачал головой.
-Нет. Я просто поручился за Аркадия. Позже я узнал, что Шелепин сделал ему предложение перейти к нам в контору, но он отказался.
-Почему?
Собеседник пожал плечами.
-Не знаю. Просто он такой человек был. Немного романтик. Жулики его звали «Честный мент»... 
Николай Николаевич достал из лежащей на столе пачки папиросу и прикурив ее покачал головой.
-Такой уж он был... Честный и открытый. Он, ведь будучи динамовцем всегда болел за "Спартак" и никогда не скрывал этого.
Я передернул плечами.
-Ну и что?  Что тут такого?
-А то... Это сейчас свобода слова и нравов, а тогда в начале шестидесятых с этим не шутили.
-Но ведь Стрельцов играл вообще за "Торпедо". Какая между этим связь?
Возразил я.
-Простая. Я ведь сказал тебе: "Аркаша был честный мент" плюс ко всему этому в деле было замешено еще и два спартаковца: Михаил Огоньков и Борис Татушин. На Огонькова, как и на Стрельцова было написано заявление об изнасилование. В общем Аркаша заподозрил нечистое в деле и принялся "рыть".
-Не официально?
Николай Николаевич утвердительно кивнул. 
-Да... Сам по себе... Мы, с ним, много об этом говорили, мы ведь выросли в одном дворе и много лет были соседями...
Он замолчал, бесцельно крутя в пальцах потухшую папиросу.
 -А что дальше было?
Не унимался я. Николай Николаевич встал бросил окурок в догорающий костер, неожиданно жестко посмотрел мне в глаза.
- Зачем тебе? Все равно теперь уже ничего не вернуть и не изменить...
Я задохнулся от ярости, но вовремя вспомнив про Володю в кустах, перешел на шепот.
-Николай Николаевич, а как же память? Эдик Стрельцов так и останется для всех поколений футбольных болельщиков пьяницей и насильником? А Вагнер значит зря боролся за него? За что и был уволен.    Как мне объяснить моему пятому самому младшему сыну Сашке, что Стрельцов был гениальным футболистом, но при этом прослыл насильником и негодяем?
Николай Николаевич жестко кивнул.
-Прав ты Евгений, прав... Ой как прав… 
Он, снова взяв из пачки папиросу прикурил ее, не обращая на робкие покашливания из кустов. И пройдясь по вытоптанному пятаку вдоль берега остановившись передо мной добавил.
-Нужно вернуть все на свои места. Расставить акценты и назвать фамилии, но что если и моя с Аркашей версия не до конца верна, что, если обидим своим недоверием какого-нибудь честного человека, не виноватого в этой трагедии человека? Как тогда быть?
-Мы будем опираться только на факты и тогда...
Он перебил меня.
-Факты? Где мы их возьмем?  В нашем ведомстве личное дело Стрельцова не найти даже тому, кто его сдавал в архив на вечное хранение, а уголовное дело пропало из Областного суда Москвы еще в конце девяностых.   
Я вдруг вспомнил, как сидел в архиве канцелярии облсуда и от руки выписывал все, что мог выписать из дела Стрельцова.  Тогда еще не было мобильных телефонов с фотоаппаратами, не было в достатке копировальных аппаратов, а допуск к аппаратам оперативной полиграфии осуществлялся только через Отдел научно-технической информации.  Я сидел и выписывал все что успею от руки на обратной стороне старых судебных бланков. А часа через три из канцелярии в архив забежала Надя Крылова, что пустила меня туда без санкций посмотреть дело и с перепуганными глазами зашептала:
-Они приехали... Приехали...
-Кто?
-Они!
Шептала архивариус белыми как московский пломбир губами.
-Приехали за делом...
Через небольшую щель в приоткрытую дверь архива я смотрел на какие-то фигуры в серых пальто, подписывающих какие-то бумаги и на то, как «Дело Стрельцова" исчезло в утробе дорогого, коричневой кожи портфеля. На всегда. Окончательно и бесповоротно. 
-Пусть не все будет правдой, пусть какую-то часть мы с Вами домыслим, пусть те, кто придут после нас, сами решат кто прав, кто виноват.
Загорячился я.
Николай Николаевич пристально посмотрел мне в глаза.
-Хорошо… Я все что знаю расскажу тебе, а ты уж сам реши, как и что писать, а если надумаешь снимать кино, то и   показывать...
Он сел в кресло и не озираясь на кусты налив себе в рюмку не чокаясь выпил.
-Для Аркаши все началось с того, что на свободу вышел вор Коля Московский... Эдик тогда уже сидел... Года два, а то и три в лагере, когда по Москве прокатился слушок, что вернулся Коля.
Николай Николаевич затянулся папиросой и помолчав добавил.
-Человек, который первым поверил в невиновность Эдика, человек кто первый протянул ему руку помощи напуганному, растерянному мальчишке в первый в его жизни день день в тюремной камере в Бутырки.

                Глава 2
                Яма. 

Пивной бар «Ладья», что в народе был известен
как «Яма» располагался на углу Столешникова переулка и Пушкинской улицы в доме номе 13\8. Когда-то здесь стояла церковь Воскресения в Скоморошках, а после пожара устроенного в 1812 года наполеоновскими захватчиками, перестроена в обычный дом с цокольным этажом, в котором при советской власти и был открыт пивной бар. «Намоленное» место фарцовщиков, валютчиков, торговцев краденым и бриллиантами просто уголовников всех мастей со всего Советского Союза. Человеку не сведущему, случайно зашедшему выпить кружечку пива, могло показаться, что огромное гулкое помещение «Ямы» было заполнено незнакомыми друг с другом людьми, встретившимися здесь только из-за любви к волжской вобле и Жигулевскому пиву.
Под сводчатым потолком пивной вечно весело густое облако табачного дыма, сотворенное завсегдатаями, курившими кто дорогой «Космос», кто дешевую «Приму», а кто по фартовее и поделовее вирджинский табак, упакованный в красно-белые пачки «Мальборо». В «Яме» позволялось курить, все что угодно, кроме самосада и казенной махорки, так уж было заведено по негласному закону уголовного этикета.
Здесь встречали откинувшихся из мест лишения свободы корешей, поминали убитых и ушедших в мир иной громил и карманников, обмывали удачные кражи и сделки с барыгами и сламщиками.
Воры, наркоманы, грабители, и даже проститутки бывали в этом чудном заведение расположившемся у стен Генеральной прокуратуры СССР. Здесь бывали и простые люди, и известные спортсмены и артисты и даже милиционеры, о появление которых авторитетные любители пива узнавали в первую очередь. Вот и теперь в самом дальнем углу переполненной пивной за столом на четверых, «по-барски» сидели двое, непримечательных мужчин, отличавшихся от большинства публики разве что более атлетическим сложением фигуры, да подчеркнутым равнодушием к происходящему в помещение пивной внутреннему движению. Они о чем-то не громко говорили, то и дело прикладываясь к пивным кружкам, закусывая свежее, прохладное «Жигулевское» пиво, чуть волглой волжской вяленой воблой.
Из противоположенного угла за ними неотрывно следили не меньше десяти, а то и пятнадцати пар зорких, настороженных глаз. В разрезах которых, безошибочно читался и волчий хват и отчаянная арестантская решимость.
От Аркадия, что сидел у стены и безобидно цедил пиво из кружки не ускользнуло скрытое движение за «воровским» столом, где самый молодой из обитателей зло зыркнув в их сторону, скривив бесформенные губы что-то сказал не слишком лицеприятное в адрес пьющих пиво оперативников МУРа. Он даже попытался подняться из-за стола, но  седой старичок, щуплой наружности с седой импозантной шевелюрой, не зло но твердо одернул его.
-Сиди на своем месте и не кашляй Шарик, а то раньше времени легкие выплюнешь.
Уголовник по прозвищу Шарнир наигранно, дернув узким плечом негромко, с истеричной ноткой зло прошипел.
-Так мусора же батя! Всех их на перо!
Старик, ухмыльнувшись снова отпил из кружки прохладного покалывающего язык и небо пузырьками газа пиво.
-Лошара ты Шарик и уши у тебя холодные…
Шарнир было смутился, но уже в следующее мгновение опомнившись заартачился, но не по серьезному, как положено было бы ему по масти, а так, вроде по игрушечному, не взаправду.   
-А чего я? Чего? Мусора же…
Старый вор по прозвищу Морока, не спеша сделав еще глоток пива, при этом неотрывно следя за двумя операми в дальнем углу пивной весомо закончил свою мысль:
-Запомни сявка, Аркаша не мусор, а «Честный мент», что надо сказать, случается крайне редко в наших внутренних органах. А Гора егонный кореш и за это все сказано...
Алексей Горожанов, которого уголовники, за глаза, дразнили Горой незаметно для окружающих ткнул коленом в колено сидящего напротив него приятеля, на что капитан старший оперуполномоченный московского уголовного розыска Аркадий Вагнер, тут же не отрываясь от кружки с пивом, так чтобы никто не заметил обронил:
-Вижу я… Не обращай внимания.
Гора, качнув головой, словно для разминки перед борцовской схваткой.
-Так дурачок этот там дергается как свинья на веревке… Может…
Аркадий, отставляя кружку с пивом и смахнув образовавшиеся на верхней губе белые пенные усы улыбнулся.
-Номер его шестой. И пока Морока рулит этой кодлой все будет по-людски, баз перебора.
Они замолчали, деловито раздирая на тонкие продолговатые перья,янтарную вяленную плоть воблы, каждый думая о чем-то о своем и все-таки общем. Первым нарушил режим тишины Аркадий.
-Ты, знаешь, Леш, какая-то белиберда выходит. Стрельцов, конечно, не подарок... но, чтобы публично изнасиловать, да еще зверски избить девчонку…
Он, глядя в стол не доверчиво качнул головой. А подняв взгляд на Алексея помолчав добавил
-Вряд ли он к этому был готов.
По всей видимости они не первый раз касались этого дела и потому понимали друг друга с полуслова.
Горыныч, отпив большой глоток пива и вытерев запястьем рот заметил:
-А водка?
Аркадий, покрутив в пальцах рыбью голову бросил ее в кучу костей и шелухи покоившихся в большой неглубокой тарелке стоявшей в центре стола.
-В том-то и дело Леша, что к ночи они, надо полагать, уже все протрезвели.
Горыныч, взяв с газеты, лежавшей на краю стола увесистую рыбину, примерился было вроде как постучать ею по столу, но уловив удивленный взгляд товарища в одно касание оторвал у рыбы голову, резонно заметив.
-Дался тебе этот Стрелец, ты ведь вообще за «Спартак» болеешь, а он то   «Торгпредовский»…
Аркадий грустно улыбнулся.
-А какая разница?  Меня, Леша, смущает, что человека приговорили за то, что он быть может  не совершал…
-А ты у Коли Москвы поинтересуйся, это ведь он за Эдика впрягся, когда его этапировали на Бутырку и маляву жуликам отписал он - не виновен мол ручаюсь за него и трогать не рекомендую…
Леха кивнув в сторону воровского стола скривив смешно губы на блатной манер брякнул.
-Вон он, со своим корефаном Морокой гужуется, уже неделю как освободился…
Леха со злостью треснул обезглавленной воблой по столешнице, отчего тут же несколько любопытных граждан обернулись к столу, за которым сидели милиционеры, но натолкнувшись на колючий взгляд старшего лейтенанта Горожанова тут же спрятали  свое любопытство на дно пивных кружек, словно пытаясь там, под пивной янтарной влагой разглядеть ответ на важнейший вопрос вселенского масштаба.
-Жаль нет повода…  Прихватить бы их всех разом…
Аркадий хохотнул в голос.
-Леш, ну чего ты кипятишься, будет повод прихватишь, а пока его нет, они для нас такие же граждане, как и все остальные…
Горыныч ухватив двумя пальцами рыбу демонстративно разодрал ее вдоль хребта словно медведь на две равные половины.
-Ну ты скажешь тоже, Аркаша, Морока и при Сталине раз пять из лагерей бегал, а уж сколько у него судимостей и сам черт не знает…

Аркаша отпил из кружки пиво.
-А причем тут судимости, Леша? Он отбыл свое наказание, определенное ему народным судом — значит перед законом он чист, и является полноправным гражданином Союза Советских Социалистических републик, как ты и я… Только у него муравских корочек нет…
Последнее замечание Аркадия развеселило Алексея.
-Да с этим Мороке повезло...
Аркадий аккуратно, точно взрыватель из мины вытащив сигарету из пачки, чиркнул спичкой, прикуривая ее после чего неспеша, размеренно поднялся из-за стола.
-Ты куда?
Поинтересовался старший лейтенант. Аркадий усмехнулся, чуть скосив взгляд в сторону воровского стола.
-Пойду пообщаюсь с гражданами, не обремененными обязательствами перед социалистическим обществом…
Леха засуетился, отхлебнул пива и хотел уже было встать из-за стола, но Аркадий остановил его.
-Сиди… Я быстро… И ни к чему это…
Горыныч скривил кислую физиономию.
-Не доверяешь кэп?
 Аркадий улыбнулся.
-Чего ты метешь? Когда это у меня от тебя были секреты?
Алексей задумавшись на мгновение утвердительно кивнул.
— Это точно… Не было такого… А чего тогда?
Аркадий затянулся сигаретой,
-Боюсь нас двоих засмущаются.
Леха хохотнул.
-Да, да, конечно. Нашел благородных девиц.
И приложившись к кружке, махнул Аркадию рукой «Иди мол».
Капитан Вагнер, затушив сигарету и поправив распущенный галстук огляделся в поисках администратора заведения и найдя его у стойки при входе направился к нему.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ