Сатирический автопортрет

Я не считаю, что напрасно
все эти годы жёг себя.
Лишь не хватало этой Власти –
повелевать собой любя.
               
                Андрей Шекснинский

          (глазами  очевидцев)

Всю ночь играет на гитаре
Один заезженный мотив.
Не зря ли он родных мытарит,
Желаньям сонным супротив,
Он, как назойливая муха –
Мешал всегда, везде и всем.
Его и слушали «в пол-уха»…
Ну почему не глух и нем?
Поэт, лечившийся в психушке,
Всё время с чётками в руках.
Ещё и спит на двух подушках.
Но по одежде не монах.
Зачем живёт? Чего-то пишет
В своих тетрадях по ночам.
И от болезней еле дышит –
Не даст бездельничать врачам.
Его никто уже не любит
И вряд ли кто-нибудь любил.
Он сам себя лекарством губит –
Уж всю потенцию убил.
Кому он нужен, - доходяга,
Калека, с «медью» в кошельке?
Пускай идёт себе в бродяги,
С одной котомкой, налегке!
Опять же пьёт без остановки…
(Знакомо – вскорости запьёт)
Бутылки копит и сдаёт.
Весной, с похмельною сноровкой
Свою картошку продаёт.
В свой День Рожденья где-то бродит…
Позорит, нравственных людей!
Мужик – дворняжка без породы,
А полон денежных идей.
Он никого не замечает,
Когда начнёт писать муру.
И коль Андрюхой величают,
То злится даже по утру.
Работать может, но не хочет.
Врачам наплёл про дурь свою…
Мол, де не спится ему ночью.
И, группу хочет «третюю».
Ну, каждый день канючит денег,
Себе «заначив» на потом.
Да взял бы, что ли в руки веник
И подметал за это дом,
Стирал бельё и мыл посуду,
Готовил суточный обед.
Как верить этому зануде?
Когда он предал свой обет!
Пред ликом праведным Господним
Дрожал, коленки преклоня…
Да пусть исчезнет в преисподню.
Но только Сам себя виня.

Уйма, 13 августа 1997 года.


15 августа 1997 года в Архангельск
приехали Ирина с нашим сыном Володей,
и я вернулся в Тулу…