Белеет
И у него на выкованной шее
Блестит щербина, выжженная нами,
Когда последний раз пылало пламя,
Когда внутри сплетённые вериги
Вникали в круговерть самосожженья,
Твердя, что всё кончается по книге,
Забыв о том, что значит воскресенье.
Луна была настолько необъятной,
Когда манила всё вернуть назад, но
Бельмом моим, шагающим по шторам,
Которые мне представлялись штормом,
Она не опротивела, а, скрывшись
В седое мироточащее небо,
Объём её стенал на чёрных крышах,
Одна осталась столь, что даже не был
Я раньше, никогда, и тем ужасней,
Что небо позже вместе с ней погаснет.
Что небо мне раскрыло все секреты:
Во мне погибло и родилось лето.
Свидетельство о публикации №121112104793