Хохловский переулок

1. Покровка

Ворон каркает -
караван идёт.
Водосточной каплей
на ноябрьский лёд

сон мой вывалится,
смех разбавится
грустными лицами.
Этим и славимся.

Между пятым
и седьмым - сад.
В повороте запятнанный
кровью закат.

Девка - случай -
улыбнётся и прочь,
будет колючая
длится ночь,

в фонаре - правда,
в свете - Бог.
С голым задом
(задом наоборот)

кошка швырнётся
чёрная - пусть.
И святая начнётся
русская грусть.



2. Храм Святой Троицы Живоначальной в Хохлах

Льзя ли забыть всё?
Разреветься.
В час, когда понесёт
воспоминание к детству.

*****, я люблю безгранично,
помни - но не набирай.
Я забыл так методично
твои номера.

Голос забыл полностью,
выглядишь как - тоже.
Лишь в памяти волосы,
бархатистая кожа,

бёдра, грудь и плечи,
руки, ноги и пяточки.
Но всё - быстротечно,
погибают и бабочки;

мотыльки - сгорают,
взвесив все риски,
погибают и попугаи,
погибают близкие.

Бьёт свет по темени -
это всевышний.
Сколько времени
предначертано свыше?



3. Особняк Морозовых

Выстрел - ставни
схлопнутся наспех.
След свой оставила
революция. Здрасьте!

Штык оруженный,
анекдот пролетарский.
Русь, тебе нужен ли
этот вот праздник

братоубийственный?
Треснет стекло.
Новые истины?
Новый народ?

Вымпелом, лозунгом,
спиртом портовым.
Бабу - с возу,
мужу - по горлу

местью кулацкой.
И пожары - в сады.
Сыну - партизанской
горькой судьбы.

Каждому по интересу:
жившему - мёртвое,
дочери - кесарево,
Богу - чёртово.

Лошади - стойло,
что поэту картина.
Ну что, успокоилась?
Изнасилованная.



4. Собор Иоанна Предтечи

Батюшка, вымолюсь,
замолюсь, наконец.
Вот моя рукопись.
Вот мой отец,

вот моя мать:
грешные, пьяные,
переставшие понимать
детские раны.

Это я, опороченный,
лишь винящий себя.
Но я, между прочим,
не совсем негодяй,

перестал сутулиться,
но ищу вечно подвох.
Ведь я, если вдуматься,
даже будто неплох.

Я ж несу светлое,
я ж дарю доброе.
А в ответ - несусветное,
грубое, спорное,

мелкое, еле значимое.
Прохожу даты в календаре
жизнью собачею,
с цепью и в конуре.



5. Сквер Мандельштама

Стой - отзывается
эхом прошлое.
Сквер, как старица
будто бы площадь.

А слоги стряпаются,
рифмы рифмуются.
Сквер старается
слиться с улицей.

Дуб растёт ситцевый,
осень кончается.
Осип гордится,
нос задирается.

Стан его - камень,
Русь его - кремень.
Молча горланит
истинный гений.

Блажь - Воронежу,
палачу - лезвие.
Песни - сторожу
нашей поэзии.

Нынче - милые лица,
иногда - иностранцы.
Сколько молиться,
сколько исповедаться?