Зови меня моя зима. Времена года

             Зима

***
Какая несказанная отрада
увидеть вдруг, что снег январский бел,
раскрепоститься от всегдашних "надо",
от суетности повседневных дел.
В ночи лицо поднять навстречу звёздам,
узнать давно знакомое вокруг
и задохнуться воздухом морозным,
почувствовав себя счастливым вдруг.


***
В полночь не вывешивают флаги
даже в праздник, самый настоящий,
но гуляют, хвост крючком, дворняги,
провожая опоздавших к счастью.

Провожают, словно развлекают
в улицах твоих и переулках,
провожают, будто награждают
этой ночью, от мороза гулкой.

Распушил мороз дворнягам морды,
на усы повесил белый иней
не уходят, солидарно мёрзнут
и хвостами крутят так интимно.
 
Ты идёшь, к морозу притерпелся,
мимо равнодушия домов,
а у ног стучит собачье сердце,
бескорыстно доброе без слов.

;
***
Ты меня обнимаешь – собой прикрываешь,
никакую беду на порог не пускаешь,
перед тенью невзгод ты захлопнула двери.
Если горе придёт, я ему не поверю.
Если мы с тобой вместе, если ты со мной рядом,–
и беззвёздная ночь дарит нас звездопадом,
и морозная ночь, встав на цыпочки чутко,
на январском снегу расцвела незабудкой...
Постоим, помечтаем над нашей Пехоркой.
Дальний мимо промчался скороговоркой,
электричка в ночи растянулась браслетом.
Мы стоим и молчим, а в глазах твоих лето,
а в глазах твоих тайна мечты не прочтённой –
всё, чего не имею, тобой защищенный.


***
Февральская метель кружит пророчеством,
в дороге заметает жизни след.
И посреди простора одиночества
как будто дан бездомности обет.
И мыслей суета, и чувств смятение
опасностью висят над головой,
но слышится свирели нежной пение,
сквозь мрак зимы зовущее домой.
Так зазвучит в тебе "Метель" Свиридова,
наперекор всему, с чем входишь в зал,
и всё предстанет мелкими обидами,
которых будто бы ты и не знал.


***
Февраль. Лазоревое небо.
Морозный воздух, треск и хруст.
Анданте солнца. Быль и небыль.
В душе многоголосье чувств.
Пробились к солнцу ивы почки,
пушат прозрачной белизной,
а я пишу вот эти строчки
и проживаю их с тобой.


***
Луна тускнеет – утро молодит,
Лес дышит февралём, и снежным, и морозным.
Зовя подругу, лось трубит, трубит.
Рога – на спину, лоб – к летящим звёздам.
Зовёт надрывно в яростной тоске,
Зовет всем существом, всей дикой сутью,
Зовёт, как будто жизнь на волоске
Над пропастью небытия, над жутью.

Вот так и я, с собой наедине:
Зову тебя, люблю, томясь, ревнуя.
Злюсь на себя, кляну и негодую
На всё, что стало на пути к тебе.


***
Всё проходит, пройдёт и зима,
белогривое зябкое таинство.
С ней уйдёт за дома-терема
наша шалая неприкаянность.

Застучит с водостоков капель,
хрустнет март в мелких лужицах утром,
Позовёт нас с тобою апрель,
в лес поманит зелёным уютом.

Только будет ли радостно нам
от согретого вешнего зелья?
Я зимы своей не отдам
ни весне, ни теплу, ни веселью.

Я не верю в когда-нибудь, там,
в послезавтра и прочие после...
Я, счастливый, иду по следам
прошлой ночи, горящей в морозе,

Пусть она бесприютно темна
и студёной луной не подсвечена,
пусть бездомна и холодна,
но с одною тобою обвенчана.


             Весна

***
Засахарился снег, деревья почернели,
прикрылось небо мутной пеленой.
Всё притаилось, ждёт, и редкие свирели
запели вдруг о жизни молодой.
Затренькала капель, лады перебирая,
отыскивая самый звучный лад.
И воробьи в своей шумливой стае
наперебой всё радостней галдят.


***
Снег возвратился
             как память январского счастья,
Снег возвратился,
             весенним ручьям вопреки,
зимних набегов маршрутами,
             зимних пристрастий.
Снег возвратился –
              шаги торопливы, легки.
Белая замять
              кружит озорной каруселью,
белых снежинок
              проносятся вскачь табуны,
светлой печалью
              ложатся на ветви деревьев,
памятью прошлого
               в звонкие песни весны.


***
Благословляю всё, что нами прожито,
благословляю каждый день с тобой.
Беру у жизни дальше подорожную
на наше путешествие весной.

И обогревшись у костра надежды,
предчувствие недоброго изгнав,
мы побредём сквозь мартовскую нежность
тепла и солнца, первых птиц и трав.

Пусть март сорвёт с нас зимние одежды
и окунёт в звенящую купель,
пусть хрупкий первоцвет – лесной подснежник
напомнит нам, что скоро твой апрель.

Пусть обнадежит, посулит – поверим,
не усомнимся и не укорим.
Пусть каждый миг наш снова будет первым –
ему мы сами двери отворим.


***
Сегодня был канун апреля –
пора проталин и грачей,
а я и верю и не верю
в рассудочность твоих речей.
Они незыблемо логичны,
В них верно всё, всё к месту, в лад,
но этим-то и непривычны,
поэтому и невпопад.
Советчиком нам вряд ли нужен
наш здравый разум – высший суд.
Прилёт грачей – он не подсуден,
как счастья несколько минут.


***
Откройте мне все ваши таинства,
леса, сугробы и ручьи,
на пир весны, проталин празднества
летят из дальних стран грачи.
Летят натруженно и истово
из-за морей, лесов, пустынь
к своим полям – желанным пристаням,
где горькая растёт полынь,
где, может быть, не так уютно
и сытно тоже не всегда,
но где однажды росным утром
вспорхнут грачата из гнезда.


***
Вдруг в мае приключилась осень:
пошли дожди, грозят и снег, и град,
и даже теплота столетних сосен
утратила свой солнечный наряд.

А дождь всё льёт, занудно и тоскливо,
и закрывает яркий майский цвет,
толкая май забыть, что он счастливый,
и утверждая, будто счастья нет.

А счастье есть! Оно приходит всполохом,
всем россказням, наветам вопреки.
И пусть бранят расцветшую черёмуху
уставшие от жизни старики.


***
Жарки по сопкам занялись кострами,
обрадовались солнцу и теплу,
как будто греют землю под ногами,
забыв мороз и снежную пургу.

И хочется сберечь вот эту радость,
расцветшую на вечной мерзлоте,
и диких сопок яркую нарядность,
поднявшую жарки к теплу, к мечте.


***
Вечер настоялся на черёмухе,
словно в древних погребах вино.
И заката солнечные всполохи
развернули в небе полотно.

Запахи вокруг катились волнами
с каждым дуновеньем ветерка.
И вздохнуть хотелось грудью полною,
побрести с тобой в руке рука.

Пронести в себе то чудо вечера:
аромат черёмухи, закат,
память обо всём, что в жизни встречено,
и о чём негромко говорят.


***
Май на исходе, зацвела сирень,
каштаны солнцу выставили свечи.
А я спешу, спешу тебе навстречу
и знаю – это наш счастливый день.

За маем скоро подойдёт июнь,
за ним – июль, а там и жухлый август,
но это будет, а сегодня – радость,
и к радости меня ты не ревнуй.

Разделим, словно яства на пиру,
с тобою этот май и эту радость,
она нам нелегко теперь досталась –
с любовью на миру, как на юру.

             Лето
***
Мне лето нравится не только за тепло,
за ночи тихие, за соловьёв под вечер,
за запахи полыни от поречья,
за то, что сердце памятью полно.
Я летом только и живу,
хотя зима даёт мне больше,
и связь моя с зимою тоньше,
но лето из зимы зову.
К лесам взываю и полям,
к нагревшимся от солнца соснам...
Мне летом жить совсем непросто,
где счастье с горем пополам.


***
Июнь просыпался сквозь пальцы
по дням – листкам календаря,
а я кричу ему: "Останься!
Или с собой возьми меня
к полуденной жаре истомной,
к лесной полуночной росе,
к присвистам, песням, перезвонам,
к волшебной утренней красе".


***
Июль, опять июль. С ромашками на даче,
с настоем таволги, с клубникой, резедой,
со стрекотом в ночи, совсем короткой, зрячей,
и крохотной звездой над головой.

Июль, опять июль, с надеждами и верой,
с тревогами, как некогда весной,
а эта ночь без сна – в раскачку нервы –
всё потому, что нет тебя со мной.


***
Июль истёк, как будто вышел в дверь.
Он больше ни о чём уже не спросит.
Всё стихло, пригорюнилось теперь,
чтоб колесом с горы катиться в осень.

***
Перекрасить бы июль в сентябрь охристый,
пусть рябина рдеет под окном,
пусть по крыше дождик бьёт напористо
в маленькой избушке в Становом.

И опять без видимой причины
я приеду вечером к тебе.
Разгорится печка от лучины,
и тепло польётся по избе.

Постучится дождь ладошкой мокрой
к нам в окно, где свет ещё горит.
И покуда печка будет теплой,
в этом доме счастье будет жить.

Сохранят некрашеные доски
то тепло до будущей зимы.
Знаю я, что в мире этом жёстком
хорошо нам, пока вместе мы.


***
Вот и пришли неспешные дожди,
туманы, паутины серебристые.
А лето было солнечным и истовым.
Какая осень ждёт нас впереди?

В пригоршню последнее тепло
я в непогоду соберу по зернышку
и принесу его тебе подсолнушком,
в котором лето солнцем запеклось.

И комнату твою я устелю
 под солнцем золотящеюся пижмою,
она в таком наряде будет ближе мне.
Я в ней тебя на август затворю.


            Осень
***
Сентябрь когда-то был началом года,
с тех пор устал и двинулся к концу.
Ещё тепло, но мёрзнут неба своды,
и звёзды чаще падают к крыльцу.

Уходит год, а с ним его заботы,
они теперь уже в другой цене,
издалека напоминают что-то,
как детский сон, вернувшийся ко мне.


***
Нам осень, как в руках платок прощальный, –
махнуть всему, прошедшему за год.
И осень по -прощальному печальна,
в слезах дождей  уже тепла не ждёт.

Сентябрь покроет зелень позолотой,
Октябрь со всех дерев листву стряхнёт
и со своей извечною заботой
птиц перелётных в стаи соберёт.

А в ноябре – уже морозец утром,
и под ногами захрустит ледок,
знакомая тропинка станет хрупкой...
Затормозится времени поток.


***
Ярко-оранжевой листвой
мне стелется под ноги осень,
она о прожитом не спросит,
ей просто хорошо со мной.
Ей надо весело прильнуть
и потереться о колено,
иль на ухо о сокровенном
мне неожиданно шепнуть.
Кленовой теплой пятернёй
мне перепутала причёску.
Её наряд нескромно броский
гоняет ветер над стернёй.


***
Октябрьское тепло, как диво, мудрость возраста –
уж срок давно прошёл, а музыка звучит,
пора иных забот, без суетливой россыпи,
и день за каждый миг судьбу благодарит.
Октябрьское тепло – улыбка неба осени,
охапки желтизны, с реки густой туман.
С октябрьского тепла уже никем не спросится
за веру, за надежды, за обман.
Иду, не торопясь, в шуршанье  листопада.
Мне очень некогда, но нету сил спешить.
Октябрьского тепла усладу и награду
хочу, пусть лишь в мечтах, с любимой разделить.


***
Октябрь спешит прожить то, что не прожил летом,
осталось на три дня и солнца, и тепла.
А скоро за окном пойдут зимы портреты,
хрустящий снег да звон, да в звёздах ночь светла.
Зима запрёт в домах пудовыми засовами,
друзьям моим ко мне длинней укажет путь,
ударит по земле серебряной подковою,
остудой изойдёт такой, что не вздохнуть.
Но это всё потом, но это будет после,
а вот сейчас октябрь нас одарил теплом,
и нежится в тепле, тепле последнем осень,
и солнечных три дня мы с нею проведём.


          И снова зима
***
Декабрь – дитя зимы, но старец года.
Ему б похулиганить во дворе
и разрумянить лица детворе,
и пробежать морозцем по сугробам.

Тогда засеребрится белый снег
и блёстками украсит всю окрестность.
И сосны под фатою, как невесты,
готовые к супружеству на век.

У декабря другое есть лицо:
как старец года, он покоя ищет.
И пусть пурга над головою свищет –
он Новый год возводит на крыльцо.

Старик - декабрь обязан торопиться:
ему к полночи надобно поспеть,
осипшим голосом все здравицы допеть
и наскоро на целый год проститься.


***
Зови меня, моя зима,
мои белёсые позёмки,
и профиль ёлки- незнакомки,
и праздничная кутерьма.
Зови из рыжих склизлых дней,
от устали, тревог - потёмок.
Я твой предтеча и потомок,
Я твой до кончиков ногтей.
Я жду свидания с тобой,
мороза перезвон колючий.
Мой фант, удача, дивный случай –
в моей любви я с головой.
Зови меня,  моя зима,
к твоим заснеженным тропинкам,
к продрогшей хате в Становом,
к цветам, замерзшим под окном,
к лицу жены, её морщинкам,
 к её глазам, её рукам,
её спокойному дыханью,
когда я утреннею ранью
к ней обернусь, как к образам.
Зови меня, моя зима.