Эпоха перевозрождения

Наш  двадцать первый век
По множеству примет
Имеет крайне непонятный вид.
Здесь каждый человек
На склоне своих лет
О мудрости поведать норовит.

Учёных тьма кругом
Судачат обо всём
И норовят поспешно осудить.
Но только дело в том,
Что кажется ослом
Тот, кто спешит суды свои вершить.

О, двадцать первый век,
Ты юн ещё и слеп –
Глобальных язв тебе не оценить,
Но, как мудрец изрёк,
Избавит нас от бед,
Тот, кто сумеет мир весь возлюбить.

И нет в том озорства.
Христианские уста
Не объясняют библией итог,
Что странная канва
Событий волшебства
Свернут старания все в бараний рог.

История – предмет,
Не знающий ответ,
А только повод спорить и гадать.
И так уж сотни лет –
В дали слабее свет,
А далее совсем не разобрать.

И вынужден тогда
Историк для труда
Из пальца брать всему искомый факт.
О, если б не нужда,
Он покарпел б слегка
И нам предстал совсем иной трактат.

Пойдём на двести лет
Назад от наших бед –
Представим там народ и их господ.
Что думали они?
Как коротали дни?
Кто прав из писарей, а кто безбожно врёт?