И так далее...

Мандельштам ставил на Бухарина, от него получал блага, в частности персональную пенсию в сорок лет и попал за это в сталинскую машину, хотя сам Сталин пытался его спасти, а Пастернак мог бы этому посодействовать, но его больше интересовали разговоры "о жизни и смерти".
Пастернак любил Сталина, не участвовал в хрущевских разоблачениях и получил от Хрущева. Доктор Живаго вполне мог бы быть напечатан в СССР и первый том был уже подчищен для этого, но для этого надо было хоть как-то участвовать в разоблачении Сталина, а Пастернак от этого уклонился.
Если бы Фадеев из Владивостока уехал не в Москву, а в Харбин, то Разгром проходил бы не по разряду одной из первых книг соцреалистического канона, а по разряду антисоветчины и антисемитизма и не надо было менять для этого ни единого слова.
Асеев вместе с Несмеловым собрались уходить в Китай, но на Несмелове были горные ботинки, а на Асееве лаковые туфли и проводник его не взял. Надень Асеев обувь покрепче, то судьба его была бы совершенно иная.
Слуцкому, скорее всего, напомнили о брате-израильтянине и он хоть нехотя, но выступил, а мог бы промолчать, как Паустовский. И так далее...