Последний бой Василия Тёркина. Картина 2

Продолжение. Начало – Присказка      


     Тёркин на высоте
               

Если песня наша спета
И конец не за горой,
Враг силён, надежды нету,
Нас спасёт солдат - герой.

К нам спешит Василий Тёркин,
Запинаясь впопыхах,
В обветшалой гимнастёрке,
В запылённых сапогах...

Он на марше, на привале,
Он в грязи, и в чистоте,
В бой, в разведку ли послали –
Завсегда на высоте!

Он из времени во время
Переходит всякий раз,
Как родное гибнет племя.
Вот, теперь он здесь, у нас...

И по всей Державе срочно
Разнесётся эта весть:
- Точно Тёркин?
- Точно! точно!
- Да откуда же он здесь?
   
                ***

Вечер. Слякотно. Дождливо.
Ты бойцов, пока не тронь,
В дождь, в землянке "переливы" -
Рота слушает гармонь.

Нет дождя, на фронте, хуже –
С ямки, вырытой в углу,
Подступают к людям лужи
Здесь, на земляном полу.

Тусклый свет им не мешает -
Ведь коптилка-то одна.
Та землянка небольшая
Оказалась, как без дна -

Кто вповалку, кто вприсядку
Тесноту перенося,
Подложивши плащ-палатку,
Разместилась рота вся.

Здесь не все, а только малость -
После боевых потерь,
На довольствии осталось
Сорок два бойца теперь.

Их на марше обстреляли.
И, хотя им не впервой,
Там два взвода потеряли,
По пути к передовой.

По друзьям грустит пехота,
Горький вздох со всех концов.
Ох, тяжёлая работа -
Павших хоронить бойцов.

Ветераны.., тут же рядом,
В гимнастерках, в "неглиже"..,
Молодые, с чистым взглядом,
Поседевшие уже...

Новобранцы, возле входа
Всемером, к плечу плечо.
С одного пришли завода,
Не обстреляны ещё...

Здесь, с буржуйки покраснелой,
Все бойцы не сводят взгляд,
Лица красит свет несмелый,
Души у солдат болят...

А гармонь рыдает нежно –
В ритме вальса вдох-басы,
Правая рука прилежно
Перебором, для красы...

Из гармоники, будто во сне,
"Бьётся в тесной печурке огонь"–
Вдруг мурашки пошли по спине,
К горлу ком, а слеза под ладонь...

И трещат уютом сонным
В печке досточки–дрова,
И боец, с мечтой нескромной,
Вспомнил вдруг, её слова...

И песком из местной речки
Уж начищен котелок,
И исподним, возле печки,
Весь увешан потолок...

Дышат здесь землёй и потом,
Дымом, прелою корой.
Здесь, пока не важно, кто там
Ты - подлец или герой...

Жизни нету третье лето
От непрошеных гостей...
Без конца и без просвета...
Да, из дома, нет вестей...

 Вдруг шаги за дверью...Кто там?
- Смирно!
– Встать!
- Отставить! Сесть!
Эй, хозяин, что за рота?
Покажись, каков ты есть!

С грохотом об стену створку,
Под фуражкой силуэт!
Выронил боец махорку,
В лужу шлёпнулся кисет...

Политрук зашёл сам, лично!
- Заглянул на огонёк.
Слышу, гармонист приличный...
Рота! Добренький денёк!

Потревожили гармошку -
Та умолкла в темноте,
Ведь тихонько, понемножку -
Ощущения не те...

Но солдаты не в обиде –
Политрук, он в доску свой!
И, вот так, в "исподнем" виде,
Им встречаться не впервой.

- Так, бойцы, вы не забыли? -
Офицера я позвал!
-  А его вчера убили,
Я же списки подавал!

- Да? Ну, что-ж, представься, скромник,
Кто же старший здесь тогда?
- Я, товарищ подполковник! -
Старшина Непийвода!

Чётко: " Здравия желаю!"-
Вышел старшина на свет.
- А-а! Из Минска! Вспоминаю...
Так ты здесь теперь? Привет!

А у вас здесь просто сказка...
- Шас накрою яшик... Вот!
Вы сидайтэ, будьтэ ласка,
Чаем полоскать живот!

- Я солдат не обижаю,
Отношусь, как в старину,
И чаёк я уважаю,
И присесть не примену!

В этот край, перед войною,
Думал в отпуск ехать я,
Обязательно весною,
Чтоб послушать соловья.

Вот, портянкой снятый с печки,
Чайник брызжет  кипятком...
Вот, оттаяло сердечко -
Разговор пошёл ладком:

- Кто играет так отменно,
Я слезу сдержал едва?
Доложить мне непременно!
- Дык, у нас умельцев два!

Тот, с гармошкой - Тёркин Вася.
Он смельчак и балагур.
Хоть бомбёжка началася -
Не струхнёт, всегда ажур!

Ня пужай – ня онямеят!
Он уже втору войну...
И ранение имеят,
И контузию одну.

Радом, тот,  кто пимоложе,
Це Терещенко Пытро,
Он у нас играет, то же,
Да  воюет как хитро!

Чисто снайпер, право слово!
Що ни выстрел  -  фрыц упав!
Он из Рога... э-э... Кривого,
Перед Васькой, он играв!

Васька, он у нас партыйный,
Учит Петьку каждый дэнь,
Ну, а Петька - "самостийный",
Васька радом з ним, як тень:

То в бою его прикроет,
То зачтёт який указ,
То окопчик з ним отроет,
Ведь за Петькой "глаз да глаз"!

Петька, правда, он добытчик,
Он снабженья господин,
Кухни полковой обидчик...
А струмент у них один!

- Я ж тушёнки целый ящик
Прихватил к вам, по пути!
Ну и спирт.., сейчас затащат,
Так, носильщикам войти!

Подставляйте, братцы кружки,
Был вчера ваш страшным путь.
Да,  давай смелей, братушки!
Наших надо помянуть...

Закусить не забываем!
Кто дневальный? Нож давай!
Мы пока тут разливаем,
Ты тушёнку открывай!

Пусть земля им пухом будет,
Может, наша здесь вина...
Но, хоть все мы, братцы люди,
Есть приказ, и есть война.

Поминали молча, стоя
Всех, схороненных с утра,
Каждый своего героя,
Что был жив ещё вчера...

Грустью чистой, грамм по двести,
Душу воинам обожгло,
Закусили, честь по чести...
Притупило боль тепло,
Сели, зашептались вместе –
В думках, молча, тяжело:
– До обстрела, шли-то с песней...
– Никому не повезло...

- Старшина, а я по делу,
Дело завтра предстоит.
Раз воюете вы смело,
Смелость вам не повредит.

Тишина моя награда,
Старшина Непийвода! –
Мне приказ вам выдать надо!
- Хлопцы, слухайтя сюда!

- Предлагаем вам работку.
Чтоб пошли вперёд полки,
Нужно утром взять высотку
Ту, что справа, у реки.

Потому, пришёл сам лично
Передать такой приказ -
Дождик льёт с небес? - отлично!
Нам погодка на заказ!

Значит, малою потерей
Мы возьмём ту высоту.
Поутру обложим зверя,
Да дубиной по хребту!

Всем бойцам бумагу срочно -
Отписать домой привет!
Ясно всё тебе?
 - Так точно!
- Есть вопросы?
- Никак нет!

- Ты с людьми давай, построже - поутру тяжёлый  бой...
- Артиллерия пидможет?
- ...Новобранцы за тобой:

Всё оружие проверить,
Да оправиться сводить,
Чтобы завтра, возле зверя,
Им портки м-м... не повредить...

Вы тушёнку доедайте!
Я - ж от сердца, от всего...
Всё, пошёл. Нет, не вставайте!
Отдыхайте... Ничего...

Хлопнул дверью, в одиночку
Выйдя в ливень, наугад,
Будто бы, поставил точку
В жизни стриженых ребят...

Хлопнул громко - обмер каждый,
Вторя страху своему.
Мало их, а жизни дважды
Не даётся никому...

Сорвалась душа куда-то.
Мысли... Только-б не о ТОМ...
Не до сна теперь солдатам -
Вспоминают все свой дом...

Шёпот тихий прячет лица:
"Да, навалился гуртом!"
"Там на каждого три фрица..."
"Посчитается потом..."

"Ты представь, хоть на минутку,
С утреца – на страшный суд...
Бой пройдет,– и к яме жуткой
На шинельке, понесут."

Старшина:
– Ну, что как дети?
Всем стелиться! Завтра в бой.
– Отоспимся на том свете...
– Р-разговорчики! О-отбо-ой!

В животе, зазря согретом,
Ледяным ежом беда...
"Хоть бы утро,  с тёплым светом,
Не настало б никогда!"

Но, как только, через щели,
Влился свет в дверной проём,
Им, дремящим не в постели,
Старшина кричит: "По-одъё-ом!"

У солдата, сквозь зевоту,
Много утренних забот.
Старшина торопит роту:
"Хлопцы, строимся, как взвод!"
Солнце ярко было, просто...,
Ну, не выспался народ -
Встали криво, не по росту,
В две шеренги, но вразброд.

- Взвод, ровняйсь! РА-авня-айсь!  Отставить!
Как сосиски на ремне!
Всем попрыгать, звон исправить!
Там, чтоб тихо было мне!

За своих идём ребяты.
Что теперь уже в раю,
Да за дым родимой хаты,
Да за Родину свою...

Им поставили задачу,
(Все же слышали приказ)
Перед боем - "За удачу!"
Может быть, в последний раз...

Утро, всё-же, наступило...
Без друзей пойдут, одни.
Во-он их братская могила,
Где лежат теперь они...

По высотке, слава Богу,
Встал туман, как молоко.
Цепью все идут, не в ногу,
До вершины далеко.

Где-то справа, новобранцы
Взглядом ищут старшину,
Что-то брякнуло " Поганцы!
Соблюдайте тишину!"

Всё вокруг загрохотало...
Старшина как заорёт:
"Что упали? Ели мало?
Так, бойцы, броском упярёд!

В рукопашную к подонкам!
Вам воронка не кровать!
Щоб не лопнуть перепонкам,
Рта зовсим не закрывать!"

Ох, от Петьки брань лихая!
Слышно лишь едва-едва,
Все дыханием сбивая,
Между взрывами слова:

- Знова бегать? Ну, уроды!
Прыползли к нам, будто тля:
Разбомбылы мне заводы
Та пижглы мои поля!

Мог бы с удочкой и чаркой
Я сидеть на берегу
Или покупать пидарки
Усим ридным, дык ни, - бегу!

- Ты держись,  Петро, поближе,
Перебежками давай!
Не ленись, нагнись пониже,
Будто, катишь каравай!

Взрыв в тумане к низу клонит.
- Вот зарядка поутру!
- Уф! Раз осколок не догоныть,
От усталости пимру!

Каждый шаг всё тяжелее,
Липнет грязь на сапоги.
"Ничего, всё одолею!
Мать - земля, ты помоги!"

Мокрая, в грязи одежда,
Душит дым пороховой.
Каждый тут бежит с надеждой,
Что останется живой...

Сверху свист - вот невезуха!...
Взрыв!
Осколок, как назло,
Срезал ветку возле уха...
Если ветку - повезло!

Мины фриц кладёт умело,
От разрывов, дрожь земли.
"Ну-ка! Хто такий несмелый?"-
Новобранцы залегли.

Свист в тумане без умолку!
Ты, боец, пластайся вниз!
Слышишь - рядом визг осколков?
Это, братец, смерти визг!

Не воронка, - так, названье.
Но бойцу и здесь покой -
Роет быстро, в несознаньи
Дно трясущейся рукой.

Он в воронке не от лени -
Он решил, что "всё, конец..."
И, обняв свои колени,
В ужасе, орёт боец!

Но бегут все остальные
Часто, тяжело дыша,
Будто стержни в них стальные,
А не хрупкая душа.

Вскрик - и, Тёркин обернулся,
Слева, справа - нет Петра!
"Не к беде ли я споткнулся
У земляночки, с утра?"

Он рванул в туман, на голос,
- Петька! Где ты? Позови!
Как увидел, дыбом волос -
Петька в луже, весь в крови!

И, хоть рядом рвутся мины,
Сердце стало, как кремень.
Петьку он стащил в ложбину,
Ухватившись за ремень.

По Петру рукою водит:
" Где болит? Глаза открой!"
Под рукой душа выходит...
Не открыл глаза герой...

Воем жутким, под обстрелом,
Горе Тёркина во мгле,
Бьёт, склонясь над мёртвым телом,
Кулаками по земле...

Горевать в бою не время,
Проклиная ... ту войну
Он, принявший тяжко-бремя,
Должен защищать страну.

Здесь ужасна перспектива:
Полных жизни, чувств, идей
Их, железками от взрыва,
Мина рвёт... живых людей!

Смерть по склону ходит кругом,
С приоткрытою мошной,
Грохот взрывов, друг за другом,
Превратился в рёв сплошной.

Вопли жуткие сражённых,
От которых стынет кровь
И слабеющие стоны –
Всё съедает этот рёв!

Хоть певцы и никудышны,
Мины реквием поют.
Сквозь разрывы, еле слышно,
Старшина: "Откуда бьють?"

Тёркин за спину винтовку.
В одиночку, в этот раз,
Он пополз вперёд неловко,
Утопая брюхом в грязь.

Вверх ползёт, с упорством танка
Взрыв! - и каска с головы...
Сжалась в сапоге портянка
В ком, от грязи и травы.

Сверху сеет дождик мелкий,
Над спиной осколков град,
Грязью залиты "гляделки"
"Ничего, не на парад!"

Дрожь в ногах превозмогая,
Он прополз ещё вперёд.
Слышит, на переднем крае,
Что-то лязгает, орёт...

Видит он три миномёта
На скалистом, на мыске,
Рядом с ними, три расчёта,
По прямой,– в одном броске.

И гнездо для пулемёта,
Полукруг, чуток левей,
Аккуратная работа –
Низкий бруствер из камней.

Пулемёт в гнезде бесцельно
Коротает неуют,
Пулеметчики отдельно –
Цепью, мины подают.

Холодит ладонь граната,
Досылается патрон...
"Это, гады, вам за брата!" -
Яростно промолвил он.

Хлопнув, брызнула лимонка,
Фрицев разом положив,
Поднялись лишь два подонка,
Кто ещё остался жив.

Два толчка в плечо прикладом,
Как рассеялся дымок -
В цель послал "подарки" гадам
Ворошиловский стрелок.

Громче грохота обстрела
Зазвенела тишина!
"Взво-од, вперёд! Пора за дело"! –
Неуёмный старшина.

"Уси в нямецкия траншеи!
Новобранец, что дрожишь?
Ох, намылю тебе шею!
Ты живой, пока бегишь!"

Из последних сил, с молитвой,-
Стало всем им невтерпёж,
Поскорей покончить с битвой -
Ведь пока бежишь -  живёшь.

Вдруг, послышался несмело,
Неожиданно, с утра,
Скромно, тихо, неумело
Голос Тёркина: "Ура-а"!

В бой нас звать не надо дважды -
Ну, характер наш такой.
Там, в тумане, вторя каждый,
Вспыхнул доблестью лихой.

И к вершине, всё стройнее,
Громче голос у бойцов,
Нетерпение  острее:
"Где же фриц, в конце концов!"

Мир сорвался – всё! Попёрло!
Мысли, чувства перекрыв,
Крик истошный во всё горло...
Связки, жилы на разрыв!

И трясёт их крупной дрожью
Страх и ярость, тошнота
Душит с самого подножья,
Ноги в глине заплета...

Из тумана "будьте-нате!"
Воины, как живая твердь,
С жутким кличем русской рати,
В кураже, несущем смерть!

И "Ура!" волной могучей
Залетел в окопы, вниз,
Дрогнул немец-гад ползучий,
С перепугу, сразу скис...

Страшен наш боец в атаке:
Кто прикладом, кто штыком,
Кто, привыкши к доброй драке,
Заскорузлым кулаком,

Кто ножом, кто каской чёрной,
Кто лопаткою сапёрной,
Кто кирзовым сапогом –
Смертный бой идёт с врагом

Вскрики, стоны, звук ударов,
Лязг металла об металл,
Молча, мощно, дико, с жаром,-
Немец в свалке отступал,

И напором этой ротки
Сыновей родной земли.
Бедных немцев, с той высотки,
Нет.., не выбили, - смели!

А у Тёркина волненье:
"Так, на доблестной волне,
Молодое пополненье
Не оставит фрица мне!

Вот и всё... Лишь где-то редко
Лупит дальний миномёт,
Не опасно и не метко -
Недолёт, да перелёт.

Как ни звали павших души,
Дальше он бежать не смог -
Тёркин ищет, где посуше,
Чтоб перемотать сапог.

Свист... и лопнуло пространство!
Вспышки огненной удар...

...Светлой  горницы убранство:
Стол, скатёрка, самовар...

Странно! Вниз плывут деревья,
Неба синь достать рукой,
Дым печной? Видать деревня
Где-то рядом, за рекой.

И урчание мотора...
И на твёрдом голова?
"Погоди, доедем скоро"-
Будто издали слова,

"Вон санчасть, за тем забором.
Въедешь, прям как генерал!"

Тут запели дети хором...

"Эй, браток"! - опять провал...

                ***

Что за запах? Видно хлорка!
Резкий праздник чистоты...
Звук, как ручкой об ведёрко...
Гулко, с эхом пустоты...

Шёпот - шелест рядом где-то,
Как песок или  фреза
Режет, давит тонна света
На закрытые глаза.

Лопнуть голова готова
И, услышав свой же стон,
В мир живых, рождаясь снова,
Разлепляет веки он.

Свет за веками недаром
Только этого и ждал
И безжалостным ударом
Брызнул огненный овал!

Прозревая постепенно
Он, с улыбкой на устах,
Смотрит - проплывают стены,
Оставаясь на местах,

Проплывает подоконник,
С розой в вазе, на краю.
"Может я уже покойник
И лежу сейчас в раю?

Но, тогда откуда роза..."?
Слиплись губы: "Дайте пить"!
"Так, нельзя после наркоза
Вам ни пить, ни говорить".

"Голос, явно, ангелочка!
Знать преставился с утра..."
Тёркин стонет: " Кто ты, дочка"?
А в ответ: "Я? - медсестра"!

Петька!!! - током против воли,
Вспышкой в тысячу свечей!
Просто, от душевной боли
Нет наркоза у врачей.

Проверяется с опаской:
Руки.., ноги... всё ли есть?
Невзирая на повязки,
Хочет он подняться, сесть!

Запрещает доктор строгий:
"Полежи ещё, браток.
Не удержат тебя ноги.
И потом..., ты-ж без порток!"

Он ходил на перевязки,
Развлекал сестёр гармошкой,
Рыбий жир пил без опаски,
Набирался сил кормёжкой...

Лечит доктор, лечит время:
"Вась, на выписку пора!"
Отлежался? - Ногу в стремя!
"Прощавайте, доктора!

И спасибо вам, сестрички!
Не забуду спиртик ваш!
Гармонь вскинул по привычке:
"Мне теперь до внуков аж!"

Звонко щёлкнул каблуками,
Театрально честь отдал -
Васю, влажными глазами,
Провожает персонал.

Скольких вы уж проводили?
Их, в пилотках, в сапогах!
Да и все ли уходили
На своих, двоих ногах?

Каждый, заново рождённый,
Избежав смертельных мук,
Вашим стал заговорённый
Волшебством сердец и рук.

Он уходит для подмоги -
Не повержены враги...
И, по высохшей дороге,
Пыль подняли сапоги...

Слышны вздох и всхлип порою -
Вся бригада собралась
И смотрела в след герою,
Пока пыль не улеглась.