Лес

Уголек, как звезда, в хмуром небе - зола,
На руках укачают ветра до утра,
Словно я, как ребенок, не чувствую зла,
Нет ни ненависти, ни боли.
Надвигается тьма, надвигается шторм,
И за шорами век, как за тяжестью штор,
Ум твердит мне, что все хорошо, хорошо,
Только сердце ему не вторит.

Только сердце ему - оппонент; за столом
Двое спорят о том, что зовётся добром;
По уставшей столешнице вьется разлом,
Словно горький разлом между нами.
Оппозиция, войны, смыкается в круг
Наша цепь из скреплённых надеждою рук,
И держать бы нам иглы, гитары и плуг,
А не насквозь прожжённое знамя.

У меня в голове - эта осень в огне,
Календарь, насмехаясь, ответствует мне,
Что мы месяц как отданы в рабство зиме,
Через два побежденной весною.
Эти вечные споры с собою самим:
Заслужил ли я то, что тобою любим;
Из кошмаров и царства нетающих льдин
Я спасён был тобою, тобою.
Я застрял головою в осенней листве,
Я всём сердцем сгорел на осеннем костре;
Я бежал, но вернулся. Учился смотреть;
Затянулись погосты травою...

Перебрал всю крупу, пересыпал муку,
И твержу себе тихо: "Могу я, могу,
И сейчас я могу, и потом я смогу,
Я почти что непобедимый".
Научился опять улыбаться и есть.
Только изредка я просыпаюсь не здесь,
Не с тобою в постели; вокруг меня лес.
Он горит; я горю, я сгораю в нём весь,
Но наутро я - невредимый.