Магия

Это магия, милый мой, сказ о том,
Как становятся волосы серебром,
Стекленеет глаз, и мертвеет зуб,
И не чувствует больше боли.
Все стихи твои превратились в труп,
Кроме тех, кто был оглаголен,
Остальные сваляны в страшный ком
И встают под горлом косым ребром,
Как под куполом колокольни.
Это магия, милый мой; это труд –
Проложить наружу для слов маршрут,
Ведь ребро и болит, и колет.

Если осень, господи, будь со мной,
Тут такие осени – боже мой!
Все сгорает быстро, за пару дней,
Остается мертвецкий холод,
И коса ночей все длинней, длинней,
Укрывает собою город,
Забирается мне под ворот, добирается до костей…
Это магия, милый мой, как порой,
Нам настолько тошно с самим собой,
Что и вовсе не до гостей…

Это магия, милый мой, как вот здесь,
На земле, где сложно и пить, и есть,
Мы воздвигли мост, а потом - еще,
А потом взрастили дома, дороги.
И рельеф, подобный рельефу щек,
Превращают в пустыню ноги,
Поднимая в воздух сухую взвесь
Из всего, что нас, современных, ест:
Недолюбленности, тревоги.

Это осень – господи, помоги,
Не утопнуть в чреве ее реки,
Стекленеет глаз, и мертвеет зуб,
И опять недоступен боли.
Это магия, милый мой: этот зуд,
Что все тянет наверх, на волю,
Не дает положить себя в ящик соли, не дает зачерстветь вот тут,
Где мы все удивительно далеки
От сует, от праздности и тоски.
Это магия, милый мой, быть таким,
Это магия. Но и – труд.