Жизнь длиной в пять лет

             Ещё не жене
На стекле обычного такси
Милой вздумалось чертить руины небосвода,
Ей подвластны потные очки,
дождём умытого маршрута.
В эти очень пасмурные дни
Ей рисуется, как дышится ; спокойно.
Вдруг на стекле появляются небесные черты.
И смотрю я на художника влюблённо.
В жадных криках холодного такси
Она наносит пальцами мазки,
Из пассажирского нытья и смеха
Любимая творит горячие лучи,
А печать несёт подобье ветра.
И вот, Внезапно,
солнце вырвалось наружу.
Милая закончила священнейший обряд,
её рука прогнала злую стужу,
и улица надела свой наряд.
Вот так в природе большой огонь
подвластен маленькому солнцу,
Об этом спел бы и Платон,
Когда б он рад был так же солнцу.
Но страшный смех не утихал,
Просили сдачу за проезд.
И в этот пагубный базар
она бросает добру весть.
Пускай не научили,
Как быть, когда уже всё хорошо,
Ответ на возникающий вопрос:
- Любимая, раскрашивай окно.
Тут очень много строчек невпопад,
Она-то знает ; это про неё
И вам уж точно не соврёт
Она была там, она знает.
И мы неправы оба на войне.
Не всё ль равно, когда ты рисуешь на стекле.
На стенках мокрого маршрута
Солнце, ветер и цветы,
Какая в сущности игрушка
Моё холодное такси.

                Жене
Речи твои до сих пор ничего не сказали,
они так похожи между собою
и однородны, что, в общем-то, хорошо.
Значит есть род, в котором они проживают,
у них есть домик с кирпичной трубой,
и тепло в этом доме ещё не прошло.
но, господи, как же они все похожи...
И веточкой робко ты тронешь плечо,
наклонишься к уху и спросишь: не сплю ли?
 не сплю, дорогая, ; пишу.
а что двигаюсь мало, это просто тепло,
одного и хочу, чтобы тонкие пальцы крыло отогрели,
но, господи, как же слова твои все однородны
ни бурного всплеска, ни новых вестей.
от этого братства мне стало теплей,
но, господи, как же они однородны
                как мы.

     Будь(со мной)
Ветка заиграла на ветру,
А думала, что упадёт к ногам,
Что кланяться начнёт, разломит поступь,
И с ветки донесётся: вот, неряха, шлёпнулась наземь.
Подумала, что ветер сбил,
А он рукою лба коснулся
И локоны по сторонам развёл.
Ни твоего ума, какая страсть прилипла
К его руке и дерева челу.
И не тебе занозы извлекать из пальцев,
Ведь тянется сквозняк к листве,
Тебя сбивая с ног, дурная,
Не хватит ему рук на миг
Сдержать Твою любовь земную.




              Больная любовь. (Потом)
Чёрный ангел за твоим плечом.
Темна жизнь его, бледна любовь его.
Бережёт ещё её, как единственный просвет.
За спиной темнеет. За спиной бледнеет.
Как может, так и греет.
Не смотри на него, иначе он застынет,
Просто верь, что будет всё. Всё за твоей спиной.
Хранят тебя два крыла. Его или твои ;
Не всё ли равно? Хранят тебя два крыла.
Чёрное и ещё одно…