Войну, что проклял, вспоминал...

Он пил за каждого по рюмке,
С кем вместе в танке воевал.
И с каждой новой рюмкой водки
Войну, что проклял, вспоминал.

Воспоминья оживали,
Ребята были живы все.
Когда все вместе воевали,
В той дружной танковой семье...

Был бой жесток, а враг коварен,
Их"Тигр"бил из-за домов.
На поле боя, был как барин,
Имел он больше секторов

По нам стреляли из орудий,
Гудели головы в аду...
Мы два расчёта раздавили,
Как "Тигр" скрылся в пустоту.

Он выстрелил из ниоткуда,
Нас башня танка сберегла.
А мы, дымок его заметив,
За хату спрятались с угла.

Загнав снаряд, мы развернулись,
И обогнули дом вокруг.
Фашист заехал внутрь хаты,
И ждал на выходе, битюг...

С ребятами переглянувшись,
Мы стали пушку наводить.
Фашист-зверюга нас заметив,
Хотел снарядом нас добить.

Для нас остановилось время,
Стволы закончили ходы
И выстрелы с обоих танков,
Одновременно раздались.

Раздались взрывы, оба танка,
Чуть вздрогнув, резко взорвались...
В глазах сверкнуло очень ярко
И души в небо унеслись.

Очнулся он от дикой боли,
Горело всё, что есть на нём.
Ребята, с кем он шёл в атаку,
Сгорели на глазах огнём.

Он смог лишь выползти из танка,
Катаясь, по земле тушить огонь...
И мозг, сознанье сберегая,
На Свет тот, отменяет бронь...

Не слышал он снарядов взрывы,
Ни свиста пуль, лишь тишина...
И из ушей, где лопнувшие перепонки,
Обильно кровь его текла

Из четверых, в живых остался,
Из всех друзей, лишь только он...
И это тяжкое воспоминанье,
Входило в каждый его сон...

Он пил за каждого по рюмке,
С кем вместе в танке он горел.
И возвращаться с того боя,
Он в эту жизнь уж не хотел...

Танкист провёл войны остаток,
В тылу, в госпиталях лежал.
И если выпить удавалось Войну, что проклял, вспоминал...