Роман. Д. С. книга 3 часть 4. Антонина, Белых

 Роман- трилогия. "Добровольские страсти. Книга 3. Часть 4.

             « АНТОНИНА БЕЛЫХ»
 
Глава 1

Среди ночи Антонина проснулась от странного сна. После стольких лет, ей вдруг снова приснились тётка Варвара и сам Бенедикт. Оба в белых одеждах, улыбаются.  Потом тётка ласково говорит:
- Тоня, хватит хранить нашу тайну, настало время, ты можешь поведать людям о том и этом Мире! – её глаза счастливые и добрые смотрели обнадёживающе. - Дочка, вспоминай нас с радостью, а не как кошмарный сон. И ещё скажу. Тоня! Радуйся жизни, она такая короткая! Не кручинься, тебя впереди ждёт счастье, но вначале к тебе придут испытания и страдания. Ты уж потерпи, не отчаивайся, мы поможем тебе.
От увиденного женщину  охватил страх, ей сделалось дурно от  предчувствия надвигающей беды.
Тревожные мысли и вечные переживая за мужа моряка-подводника, тяжкая доля жены офицера, всегда тревожили женщину, а недавние события с затонувшей подводной лодкой «Курск», до истерики доводило жен и родственников моряков.
Тоня с тревогой слушала новости, теперь приходилось постоянно гнать от себя страшные мысли, а тут на тебе, родственнички с того света, принесли весточку, от которой самой в ужасе можно на тот свет сгинуть.
Капитан Александр Алехин всегда завершал плавание в Мурманске, в пункте приписки подводной лодки. Антонина встречала мужа с цветами на причале, как и другие жены моряков, только на Алехиных все смотрели всегда с умилением, как на влюблённых молодожёнов.
В этот раз всё было по-другому. Моряки покидали лодку с тревогой, каждый в душе прощался с ней навсегда, субмарину ставили на ремонт. У команды лодки вкралось сомнение и недоверие к приказу адмиралтейства. В прошлом году так же две лодки причалили на капитальный ремонт, а потом их списали и распилили, продав за границу по цене металлолома.
Команду угнетала и не покидала эта щемящая мысль с предчувствием какой-то неведомой утраты, будто они прощались с кем-то навсегда.
Алехин, мужчина среднего роста, крепкого телосложения, подтянутый моряк, увидев жену, сразу на его мужественном лице просияло счастье. Он легко приподнял жену, прижав к себе, впервые не стал целовать прилюдно, свою ненаглядную, только с любовью посмотрел в её глаза. Ему хотелось быстрей попасть в гостиницу, там дать волю чувствам, компенсировать, долгое и томительное ожидания встречи с любимой женщиной.
Супруги, только к утру, уставшие от страстных любовных утех, успокоились.
Антонина, положила голову мужу на грудь, признаваясь ему:
- Дорогой, я ничуть не сожалею, что ты постоянно в походах! Мне нравиться, как ты скучаешь по мне! В тебе столько страсти, пылкой любви, как у молодого юнца. – с  весёлой иронией заявила женщина.
Алёхин рассмеялся, но его не покидала тревога.
– Ох, жена! Предчувствую, спишут нашу лодку. Ох, спишут нас на берег! Чем займусь потом, не знаю? - уже смеясь, добавил, - на берегу надоем тебе быстро.
- Дорогой, ты ошибаешься, - возразила ему женщина.
- Я уезжаю на два года в командировку, страны Запада, нужен журналист со знанием немецкого языка.
От услышанной новости Александр даже вскочил с кровати, недовольно упрекнув жену:
- А хуже новостей у тебя нет для мужа? – смотря на жену, добавил, - Надеюсь, у тебя эта последняя плохая новость для меня?
Антонина поднялась с кровати, накинула махровый халат, поглядела на его в раздумье, все новости сразу выложить или повременить?
- Почему ты так всполошился, я и раньше уезжала в командировки?
- Но не на два же года. Пацаны у нас растут, как беспризорники, - недовольно буркнул мужчина.
- Саша, ну, ты хватил! У нас с тобой отличные сыновья, учатся хорошо, увлекаются спортом, – помолчав немного, обижено добавила,  - Да,  они часто остаются одни, зато дети самостоятельные.
И спокойно добавила:
- Я за них не переживаю! Между прочим, я всегда больше волнуюсь за тебя.
Помолчав, удивленно продолжила.
- Не пойму, чего тебе волноваться за сыновей?
- Да потому,  что моя тётка тебя частенько подстраховывала, но она уже старая - жить на два города, - подметил Александр.
- Саша, кстати, ты уже сам заговорил о тётке. Это дополнение к плохим новостям, - Тоня горестно вздохнула, качая головой, - Это сама плохая новость. С тёткой всё плохо, у неё рак печени.
Александр в удивление широко открыл глаза.
– Ужас! Но этого следовало ожидать, она много курила. - с горечью сказал Алёхин.
Тоня возразила мужу.
– Те, кто курит, у них рак легких, а у неё рак печени.
- Курить и пить кофе или водку на голодный желудок - тоже самое!
Тоня в знак согласия, добавила:
- Она всегда питалась колбасой и консервами. Но твоя тётка не пьяница, только любительница застолья.
- Ты права, печень этого не выдержит. Моя тётя, старая дева, злоупотребляла тем и другим! Всё-таки она довела себя до гробовой доски. - сказал это жене с чувством, будто всё недовольство высказал своей тётке.
- Алехин, сообщаю: мне пришлось приватизировать нашу квартиру, расширения жилплощади всё равно не дождёмся. К тому же, твоя тётка зарегистрировала мальчишек у себя в Дмитрове.
- Как? В своей коммуналке? - Алехин возмутился.
Тоня уточнила:
– В коммуналке, но ведь из трех комнат! Не сердись, это выход в нашей ситуации. В стране развал, новую квартиру уже никогда не получим.
- Тут ты права, какие выделяют квартиры для моряков, так их получают штабные или дети и внуки адмиралов и генералов, а я всего лишь капитан подводной лодки  с пропиской в общежитии. Женушка, любимая моя,  – улыбаясь, ласково обратился Александр, обнимая жену в знак примирения,  – А у тебя есть для меня хорошие новости?
- Перед твоим приездом я сдавала машину в ремонт, теперь она как новенькая, до Питера доедем без проблем, - улыбаясь лукаво, ответила женщина.
Супругам Алехиным пришлось задержаться в Мурманске на пару дней, пока командир не убедился, что вся команда уходит в отпуск без проблем, да и лодку сам проводил в док.
Машина Алёхиных-Белых выглядела действительно как новая. Довольный капитан отблагодарил жену страстным поцелуем. Вещи сложили в багажник, часть разместили наверху кузова. Антонина уселась на первом сидении для пассажира, но муж строго скомандовал жене:
- Марш, на заднее сиденье, - добавив строго, - И не перечь мне.
Тоня не успела и рот открыть, потом уже более мягким тоном  он пояснил:
– Сколько раз тебе говорить, жена с мужем не ездят вместе на первом сиденье! В случае аварии риск большой, а у нас дети! Женщина, пойми, это - легкомысленная беспечность с твоей стороны.
Тоня возразила мужу.
- Ага! В Мурманск вела машину сама, риска не было? А из Мурманска мы вместе едем и уже риск появился? – женщина изобразила, недовольную физиономию, - Ты просто решил покомандовать мной.
- Глупая, как не можешь понять! Риск в то том, что в этом случае очень большая вероятность обоим родителям погибнуть, одновременно.
- Мне об этом мог бы и не говорить.- обиделась Антонина.- У меня ещё свежа память, о погибших  в авиакатастрофе родителях. Не пойму, чего ты вдруг так напрягся?
- У меня тяжёлое предчувствие, может я переволновался? – уже спокойнее, добавил Александр. - Тоня! Ты должна понимать: праздничные дни, пьяных идиотов с купленными правами  много, трасса скользкая! К тому же, дождь начинается. - смущаясь собственной резкости, виновато  пояснил Александр.
Первые три часа пути Антонина тарахтела без умолку, потом Александр предложил спеть несколько задорных песен, подняв настроение себе и жене.
Наступали сумерки. Тоню клонило в сон, она задремала почти перед въездом в Питер.
На трассе движение несильное, это успокаивало Алехина, и напряжение, томившее его всю дорогу, ушло. Подъезжая к Т- перекрестку всё-таки сбавил скорость, тем более, заметил «мицубиси» справа с включённой левой фарой, подумал: «Водитель не идиот! Не должен подрезать, тем более три машины по левой стороне, не успеет вписаться между ними». Александр продолжил движение, и ошибся, предчувствие его не обмануло.
Он неожиданно врезался в бок машины, которая, вопреки всем правилам и здравому смыслу, неожиданно сорвалась с места. Из машины выполз, настоящий бульдог с золотой цепью на шее и полной пастью золотых зубов, со злыми глазами. Пьяный водитель, подойдя, к машине Алехина с трудом открыл дверь, прорычал уже умирающему Александру:
- Ну, ты сволочь, гляди, что ты наделал? Не видел, что я еду? – Он дернул Алехина за плечо, поняв всё. - Во падла! Готов, сдох! Кто мне за машину теперь заплатит? – Махнув  рукой ,       ушел на другую сторону трассы.

Глава 2

Антонина видела светлое голубое небо, душа подымалась вверх… Вдруг за ноги схватило её страшное существо с горящими глазами,  сверкавшими из-под башлыка на его голове, одетое в чёрный хитон. Оно пыталось утащить её вниз к горящему огню, но тут появились Тонины родители и  тетка Варвара с  Бенедиктом. Они, схватив её за руки, тащили, пока не отняли у чудовища,  и вознесли вверх к голубому небу.
Тётка Варвара ласково смотрела на племянницу.
- Рано тебе ещё сюда, твоё время не пришло, у тебя много дел там, возвращайся на землю! Ты нужна ещё людям, и выполни своё предназначение! Не печалься, ты ещё будешь счастливой!
Антонина открыла глаза, увидела, как два сотрудника МЧС пытаются освободить её ногу, зажатую передним сидением. Женщина с трудом повернула голову в сторону места водителя, но Алёхина не увидела. Её перенесли на носилки. От болевого шока она потеряла сознание и ничего не понимала, не воспринимала происходящего.
Женщина очнулась в следующий раз в больничной палате. Увидела плачущих сыновей и тётку Александра, которая к тому же ещё громко причитала:
- Ой, дочка! Как ты нас напугала. Славу Богу, пришла в себя! Врачи сказали, что ты выживешь! Деньги нужны, много, сложная операция предстоит, - помолчав, тихо добавила, - Бумаги вот эти подпиши, пока ты в сознание пришла! Срочно вашу квартиру продать нужно. Без денег не спасут тебя! Ребята сиротами останутся!
Тоня поискала глазами  по сторонам, испуганно спросила у сыновей:
- Где отец?
Парни, обнявшись, заплакали навзрыд. Мать поняла всё без слов.
Тётка не отставала.
- Тоня! Доченька, Сашу уже не вернёшь! Помоги нам хоть тебя спасти, пойми одно, ребята сиротами останутся! Мне уже самой  недолго осталось, мои дни сочтены! Прошу, подпиши доверенность на продажу квартиры! Свою коммуналку я успела приватизировать.
А какие деньги у вас были, все ушли на Сашины похороны, осталась малость на переезд. – тётка разрыдалась, причитая в унисон со внуками.
По лицу Антонины тоже потекли слёзы. В голос плакать и кричать она почему-то не могла, ком стоял в горле, а во рту всё пересохло.
Тётка с ужасом смотрела на неё, потом взяла её руку и помогла поставить подпись на доверенности купли-продажи.
Две операция прошли хорошо, но дальше предстояло время реабилитации.  Антонину пригласили к лечащему врачу в ординаторскую. К доктору больная приковыляла на костылях, присев в кресло, ожидая, что скажет хирург, который держал долгую паузу в надежде на благодарность. У него уже, как у собаки Павлова рефлекторно выделялась слюна, предвкушая подношения в конверте с зелененькими купюрами.
Тоня поняла, в чём дело, но решила, что она и так дорого заплатила за все услуги в больнице, где по закону лечение должно  бытьбесплатным, согласно страховому полису. «Да сколько не давай врачам и медсестрам, всё равно тянуть будут больше и больше! Не надо было платить за операцию, бесплатно такую же сделали бы, не хуже! Только зря продали квартиру»,  – сожалела женщина, думая о последствии и сыновьях, которых теперь ей придется подымать одной.
Наконец врач заговорил.
- В целом ваше лечение прошло благополучно, и я предлагаю вам продолжить реабилитацию. У вас будут ко мне предложения по вашему лечению?
Врач, тянул паузу, в надежде, услышать желаемое. Антонина отрицательно покачала головой.
– Но, тогда лечение продолжите по месту жительства! Ваши родственники сказали, что вы продали квартиру. - Врач ещё сделал паузу, посмотрел на больную, недовольно вздохнул, –Ну, ладно, переезжайте в Подмосковье! Больничный я закрываю. Смотрите, инвалидность придётся получать на новом месте, могут быть сложности.
 Да, ещё чуть не забыл. Приходили из вашей редакции, узнавали о вашем состоянии., Черепно-мозговая травма их насторожила, предложили оформить больничный, как бытовая травма, хотя я им предлагал позаботиться о вас, и оформить производственную травму, будто вы ездили в командировку, но коллеги отказались.
От нехорошей новости, Антонина даже переменилась в лице. «Приходили и не навестили? Значит, кинули, не помогут!», - поняла  однозначно.
 Подумала: «Денег врачам больше не дам. Ведь ненасытные. Вымогают, будто последний кусок хлеба доедают! Вот мошенник! Алчный прохиндей!  Деньги с горя в пользу не пойдут! А лечить будет так же, как остальных, не лучше и не хуже!
Подумав  ещё немного, пробормотала вслух:
- Хватит, насмотрелась уже на мародёров в белых халатах! - женщина огорченно вздохнула.
В ординаторскую вошла постовая сестра.
- Вам срочная телеграмма. - и  подала  лист Белых.
 В телеграмме было только два слова:  Тетя умерла.
- Закрывайте больничный, мне на похороны нужно, дети одни не справятся, - сквозь слёзы произнесла Антонина.

Глава 3

На Ленинградском вокзале мать встречал старший сын Иван, сразу сообщил ей:
- Тетю похоронили ещё вчера, так распорядился профсоюз завода, все расходы взяли на себя, место на кладбище не покупали, предложили бесплатно похоронить на кладбище за оврагами. Ещё помогала нам тётина подруга, она и сегодня ночевала у нас! Ждет тебя, чтобы передать великовозрастных детей лично матери! Её об этом перед смертью просила тетушка.
Кратко, но по существу доложил Иван. Вместе пошли к электричке. Антонина  смотрела  на сына с удивлением. Как резко мальчик повзрослел! Самостоятельный, заботливый, и один в один похож на отца.
У Антонины защемило сердце. В одночасье так много горя свалилось на семью, и все заботы легли юнцу на плечи, даже взрослый не выдержал бы, а он спокойный и рассудительный по-взрослому, даже мудрым стал.
Наступила пауза, женщина смотрела в окно электрички на мелькающие ели, сосны, иногда берёзы. Слёзы текли по её щекам. Ель и сосна всегда успокаивала её, но не в этот раз. Она со страхом ехала в чужой город, где ни друзей, ни работы. Одна с детьми, притом жить придётся в коммунальной квартире. Мать, вытерев слёзы, повернулась к сыну:
- Кто проживает в четвёртой комнате?
- Хозяин сам в ней не живет, сдаёт семье из Закавказья. Четыре человека, азербайджанцы,  – ответил Иван с горечью и грустью.
Антонина поняла,  - будет ещё одна проблема на её несчастную больную голову. Она четко понимала, соседи-кавказцы не подарок. Нравы крутые, сразу осваивают территорию, на которой не только живут, но и стоят, как будто это их собственность. Законы не для них писаны, трактуют их, как им удобно, а главное, они верят в то, что сами говорят. Их хоть носом ткнуть в кодекс законов, всё равно будут твердить своё и делать, что и как им удобно. Они приехали в страну на заработки, а по возможности, хотят получить постоянное место жительства. Для них все средства хороши, чтобы больше урвать денег, или оттяпать жильё у стариков.
«Теперь всё понятно. Не зря испугалась тётушка и свою долю в квартире и приватизировала,  срочно прописав к себе сыновей брата», - подумала женщина.
- А тетя давала согласие на проживание квартирантов?
- Нет, она даже ругалась с соседом, комната у него муниципальная, без согласия тёти не имеет право пускать квартирантов. Даже к участковому обращалась. Кто-то из милиции квартирантов  крышует!  Они у ментов в ремонтной мастерской работают! Как я понял, ворованные машины перекрашивают.
- С чего ты это взял? - мать настороженно и испугано спросила у сына.
- Мам, я же фарси знаю. Машины ночью пригоняют. После телефонного звонка  квартиранты быстро собираются и обсуждают дело  в коридоре! Я не сказал им, что понимаю их язык.
- Нам только по соседству криминала не хватает! - чуть не рыдая, произнесла Антонина.
- Тетушка пыталась их выселить и говорила им, что у них только тридцать три процента вспомогательной площади в пользовании, они не имеют права пользоваться нашей площадью. Так Магомед развернул её и затолкал в нашу комнату, сказал ей:
- Ты, женщина, не высовывайся больше из своей комнаты! И у меня под ногами не путайся. Свой рот лишний раз не открывай,  - а потом ещё добавил для устрашения, -  Азербайджанская диаспора всех ваших ментов с потрохами купила! А Мэр вашего города нам пятки лижет! Тётка, никто тебе не поможет!
Сообщив это, Ваня с состраданием посмотрел на мать, потом продолжил.
- Вот не знаю, что будем делать? Они ведут себя, как хозяева на кухне, и в ванне. В туалет попадаем с трудом, они в нём курилку сделали.
Дорога утомила Антонину, только на третий день пришла в себя от несчастья и плохих новостей.
Наконец, она решилась добраться до поликлиники. Автобус остановился у Борисо- Глебского монастыря, который она с трудом узнала, видя его однажды в передаче по ТВ.
За последние годы внешний вид здания и крепостных стен сильно изменились к лучшему, что даже привело женщину в душевный восторг.
Пять лет назад этот архитектурный памятник выглядел удручающе, а сейчас золочёные маковки и кресты блестели в солнечных лучах, играя, очаровывали, слепя смотрящего. на них.
Главное, золочёные кресты заглядывали в окна поликлиники, как бы взывая людей самой благородной профессии к состраданию и милосердию.
У Антонине потеплело на душе. «Вот, здесь-то я найду и достойное лечение, и заботу! Тут не будет места мздоимству. Не могут же медики грешить, при таких свидетелях, святых Борисе и Глебе! Золоченые кресты на маковках не дадут укорениться греху в душах медиков, давших клятву: «Служить, не навредив больному».
 Женщина не могла даже предположить, что её ждёт. Наивная, она  надеялась на кресты. Кресты в больницу заглядывают, но медики не внимают божьему промыслу, не испытывают трепет перед искушением бесовских слуг от князя Тьмы Вельзевула, покровителя врачевания.
 Зло, выпущенное в тридцатые годы Бенедиктом, накрепко захватило души в этом городе, не отпускает! Жители давно поклоняются не Богу, а денежному божку-идолу, а настоящему Богу в их душах давно  нет места.
Горожане могут по случаю церковного праздника даже в церковь сходить, перекреститься,  свечу поставить, на этом их вера в Добро, и Вседержителя заканчивается.
О Божьем законе не вспоминают, и не живут, как заповедовал нам Всевышний.
В черствости и корысти медиков убедилась Антонина, пролежав месяц в больнице. И уже сожалела, что не дала денег Питерскому врачу-прощелыге, но хорошему специалисту, и не продолжила курс лечения в Питере.
Послушав больных со стажем, со страхом думала, что ей предстоит пройти через унижения и издевательства при получении группы инвалидности. Этой участи ей не избежать, хотя в душе она надеялась на излечение. Поэтому Антонина решила обследоваться ещё в Московском медицинском институте у знаменитых профессоров.
Те, не утруждая себя попыткой излечить, честно объяснили больной, что она инвалид, ей придется смериться с этим статусом, и получить группу инвалидности.
Московские врачи выдали ей на руки заключение с худшим диагнозом, тем самым убили в ней последнюю надежду на выздоровление.
С прямой грубостью и хамством Антонина столкнулась при оформлении посыльного листа на инвалидность. Как нормальный человек с чувством собственного достоинства, не могла взять в толк, почему больные так раздражают врачей? Ей даже показалось, они ненавидят несчастных страдальцев.
Свои недовольства в отношении медиков к больным, оформляющим инвалидность, Антонина Белых высказала в кабинете заведующей врачебной трудовой комиссией мадам Малоедовой.
Та превзошла всех предыдущих медиков, огорошив женщину словами:
- Вы Белых, просто не желаете работать.  Если будете умничать, с вашем диагнозом «черепно-мозговая травма и  пост-травматическая эпилепсия», быстро окажетесь в психушке. Я посодействую. И оттуда получите инвалидность и белый билет психбольного!
С иронией закончила Малоедова, посмотрев победно на несчастную.
Антонина не стерпела очередного хамства, ответила ей, что у неё симптоматическая эпилепсия, после травмы, это заболевание относится к нервным заболеваниям, а не к расстройству психики.
– Вы же врач, должны бы это знать.  А если не знаете, Вам следует повысить свою квалификацию, а потом только угрожать больным психушкой.
На это мадам-доктор ей нагло и злобно ответила:
- Инвалидность в Дмитрове ты не получишь, можешь даже на комиссию не приходить.
Антонина, как журналист не стерпела циничного унижения и хамства со стороны главврача. Это было последней каплей её терпения. Она написала критическую статью про врачей больницы в газету для инвалидов «Надежда». В статье описала  суровые нравы, царящие в бюро МСЭ, методы лечения в больнице и  способы выманивания денег у больных.
Мытарства при оформлении группы инвалидности окончательно разозлили Белых. Ей казалось, что её  просто не долечили!
«Не правда, я не буду инвалидом!» – внушала сама себе несчастная женщина. Тоня изводила себя до потери сознания комплексами физических упражнений. Ей казалось, нужно ещё чуть постараться, сделать ещё несколько усилий и здоровье вернётся, и она заживёт прежней, активной жизнью. Но ей становилось хуже и хуже. Она чувствовала себя опустошённой и беспомощной.
За день до освидетельствования в Бюро медико-санитарной экспертизы, женщина ночь не спала. Угнетало предчувствие чего-то омерзительного.Она отгоняла от себя мысль о плохом, полагая, что сама просто накрутила себя услышанными страшилками об издевательствах и унижениях при освидетельствовании на группу инвалидности. Ей казалось, она просто наслушалась россказней несчастных больных людей.
День освидетельствования наступил. Белых пригласили в кабине. Комиссия состояло из руководителя Бюро мадам Кошелёвой и еще одного специалиста, которая бегло просмотрела документы, быстро перелистывая их, и  не пытаясь вникнуть в заключения врачей и результаты обследований.
Из опыта бывалых больных, это было первым признаком отказа.
Мадам Кошелёва брезгливо с пренебрежением, посмотрела на больную сверху вниз, произнесла:
- Я не нахожу основания для инвалидности. Лентяйка. Работать не хочешь.
Потом с ехидством добавила:
- Когда статью про больницу писала, голова не болела? И с какими глазами ты пришла за группой инвалидности?
- Как вы смеете со мной так разговаривать? - возмутилась Антонина.
Нагло улыбаясь, Кошелёва продолжила негромко:
- Сейчас я вызову медбратьев из психушки, с тобой по-другому говорить будут.
И потом добавила громко:
-  Можете идти в коридор, решение скажем позже.
У Антонины в глазах всё поплыло, и она  потеряла сознание.
Очнулась в коридоре, - под нос ей сунули ватку с аммиаком. Ещё она слышала крики:
- Открой глаза! Дыши глубже!
А потом её спросили:
- Как часто теряете сознание?
- После аварии уже несколько, раз, особенно когда нервничаю или в транспорте. - смогла уже ответить Антонина.
Через несколько минут пребывания в коридоре, Антонина была вновь приглашена в кабинет. Там её  огорошили, сообщив:
- У комиссии нет основания признать Вас инвалидом. Можете решение обжаловать в областном Бюро МСЭ.
- Я буду оспаривать ваше решение. – заявила Белых, ей впервые стало страшно.
Как она сможет жить дальше?! Где она сможет на работу устроится? У неё нет сил иногда  даже передвигаться по квартире, часто прибегает к помощи сыновей.   К тому же, её донимают постоянные головные боли.
  Антонина думала: «Я же не смогу даже маленькую умственную нагрузку выдержать, не говоря уже о физическом труде. Как мне теперь жить? И что делать?»

Глава 4

Первое, что пришло в голову Антонине, - устроиться в местную газету, но ей везде отвечали: «Штат переполнен».
Ситуация с кадрами прояснилась, когда Белых просмотрев  местные газеты за пару месяцев. Она поняла, что везде публикуются только хвалебные оды во славу главы администрации Валерия Гаврилова и его братка по оружию со времен генеральского прошлого по Афганистану, губернатора Громова......