Урок Амура

Автор:
Мир прошлого занятен, интересен
Своею верой в царствие Богов.
Он кладом магии, легенд чудесен,
Мифическому виденью основ.
Любая отрасль жизни подчинялась
Только бесспорной воле Божества.
А череда событий управлялась
Божественною сутью естества.
Да и любовь была не исключеньем;
И властвовал над нею Бог Амур.
Мог наградить и счастьем, и мученьем,
Определенность ввергнуть в каламбур.
Вам изложу одно повествованье,
В котором постараюсь объяснить:
Как может мимолётное желанье,
Судьбу одним поступком изменить.
Истории уж двадцать пять столетий;
Случилась где-то в дальнем городке.
В дни долгие, в период года летний,
Когда влечёт теплом вода в реке.
В семье простой, совсем обыкновенной
Жила Эллада – дочка гончара,
Она была послушной и смеренной,
И слушалась всегда во всём отца.
Мать смертью жизнь Элладе даровала,
Кручинился и горевал отец.
Из сердца время эту боль стирало,
Печаль осталась в прошлом, наконец.
В согласии они друг с другом жили,
Отец горшки из глины создавал.
Фигурки вместе разные лепили,
Достаток в жизни их не покидал.
Стоял дом на окраине у речки,
Соседствовал с семьёю пастуха.
Они, собравшись часто возле печки,
Вели беседы чуть не до утра.
У пастуха – жена и двое деток,
Эллада с младшим ровнею была.
Резвились, палок наломав из веток,
Как в детстве озорная детвора.
Сын пастуха был наречен Парисом;
Умен, высок и очень мил собой.
Часто вдвоём в тени под кипарисом
Своей делились юною мечтой.
Шло теплое шестнадцатое лето.
И вечером, гуляя у реки,
Колечко дивное, доставши где-то,
Парис вдруг произнёс слова любви.
Парис:
«Эллада, ты предел любых мечтаний.
Я в мыслях о любви схожу с ума.
И радость с болью всех переживаний
Даруют темно-синие глаза.
Моё сердечко накрепко сковала,
В безвольного раба навек пленив.
Беспечности свободу отобрала,
Любовью щедро душу напоив.
В себе всё совершенство воплотила.
Ты идеал, как для искры звезда.
Всю красоту из прошлого взяв мира,
Получим лишь подобие тебя.
В любви весь смысл жизни обнажился,
И горизонт заполнился тобой;
В глазах рассвет с закатом чистым слился,
А нежность губ ласкает, как волной.
Я жизни без тебя не представляю,
На всё в любви одной нашёл ответ:
Когда грустишь, то искренне страдаю,
Когда смеешься – ощущаю свет.
Не откажи, возьми подарок скромный,
Это кольцо – безвременный залог;
Сокрыт источник в нём любви огромный.
Ответь, родная, – я не одинок?»
Эллада:
«Мой милый друг, отвечу не лукавя,
Я радуюсь услышанным словам,
Любви к тебе не ощущаю края,
За чувство благодарна я Богам.
Наши сердца огнем любви сроднились
И грежу часто о тебе во снах.
Взаимным чувством навсегда пленились;
Мир без тебя – перегоревший прах».
Автор:
Слились их губы в поцелуе страстном,
Вспыхнул костер неистовой любви.
Сознание в старании напрасном
Пыталось здравомыслие найти.
Но страсть переполняла разум юный,
Окутало блаженство души их.
И вихрь эмоций закружился бурный.
Казалось, что весь мир вокруг затих.
В глазах друг друга души искупались,
А лунный свет окутывал тела.
Сердца влюбленных будто бы обнялись
Единым сердцем ставши навсегда.
Дыханием одним они дышали,
Их укрывала полуночи мгла.
Приятно руки в нежности купали.
Природа в неизведанность звала.
Им занавес небес чуть приоткрылся,
Мир новых ощущений вмиг пленил.
Голос влюбленных сладостью налился,
И стон любви волшебной породил.
Наполнился мир ароматом счастья,
Трава ласкала нежные тела,
Ночь звёздные им подарила платья,
Блаженство сна сомкнуло им глаза.
Так начался этап совместной жизни.
О свадьбе разговоры завели.
Но у судьбы всегда ветра капризны,
И не всегда добро несут они.
И случай наш, увы, не исключенье.
Произошло событие одно.
И если б не свершилось злоключенье,
Рекой на свадьбе потекло б вино.
Вот как-то утром, находясь на рынке,
Услышала Эллада разговор.
Мужчина зрелый с бабушкой в косынке
Между собою странный вели спор.
Бабушка:
«Я видела и точно это знаю,
Что у реки на древе Бог живёт.
И если проследить, то обещаю,
Услышать можно – кто-то там поёт.
Здесь дерева древнее не найдёте,
Но старость нипочём корням его.
Вот Вы всего лет пятьдесят живёте,
А время Вас изранило всего.
Я объясняю, как так получилось,
И древо почему листвой пестрит.
В нём Божество когда-то поселилось,
И часто средь листвы оно той спит.
А имя божеству – Амур-проказник.
Не счесть, сколько изранил он сердец.
Но а ему забавы всё и праздник –
Считает, что любовь всему венец».
Мужчина:
«Скажи, как утверждать можно такое,
Иль не боишься гнева ты Богов?
Что сказано – во истину пустое,
Совет: остерегайся этих слов.
Известно, что Богов не можем видеть,
А также никогда они не спят.
Речью бездумной можем их обидеть,
Поверь, нам очень быстро отомстят».
Бабушка:
«Ты глупость говоришь, я не согласна!
Как раз их видно только, когда спят.
Больше того, я слышала прекрасно,
Песню небес пятнадцать лет назад.
Не знаю, как услышала я голос,
И это чудом стало для меня.
Но даже если бы остригли волос,
Не отреклась бы от того я дня.
Он лился из листвы зелёной древа
И искушеньем сладким завлекал.
Пред ним не устоит любая дева,
Я б искусилась, но он вдруг пропал.
Сказала правду – как тогда и было,
Захочешь – верь, не хочется – не верь.
Ну мне пора, двенадцать, чай, пробило,
Коль сомневаешься – ступай проверь».
Автор:
Ушел мужчина, так и не поверил.
Эллада же к ней быстро подошла.
Взгляд бабушки её сердито смерил.
Сказала вслух: «Иди, куда ты шла».
Эллада:
«Скажи, почтенная и дорогая,
Растёт ли это древо у реки?
Возьми горшочек с молоком, родная.
Я уважаю белые виски.
А речь свою веду сейчас об этом
Лишь потому, что знаю я его.
Оно весною странным цветёт цветом;
Зимою – от него идёт тепло.
На нем живут невиданные птицы,
Растет листва чудесной красоты.
Мне очень часто дерево то снится.
И кажется, что там живут мечты.
О нём ли ты мужчине говорила?
Что слышала за песню, расскажи.
К себе всегда оно влекло, манило,
Мне кто-то шепчет: душу обнажи.
Из уст твоих о нём ли говорится?
Божественная тайна скрыта там.
Бывает, голова так закружится,
Что будто бы взлетаю к небесам».
Бабушка:
«Страшит всегда неведомое очень,
Боюсь я к древу близко подойти.
И странные виденья ближе к ночи
К безумию способны довести.
Остановись, красавица, не надо
Божественный раскладывать пасьянс.
Не вырвется овца никак из стада,
А убежавшей не оставят шанс.
Её пастух иль зверь в лесу погубит,
На воле угрожает ей беда.
Пастух толпу послушную лишь любит,
А непослушным – горе; так всегда.
Будь осторожна к ветреным желаньям,
Не стоит искушать свою судьбу.
Порой несоразмерно наказанье
За грех, что нам вменяется в вину.
Критерии ответственности разны.
С земной не сходится небесная шкала.
Всегда суды такие – безобразны.
Держись от дерева подальше, поняла?»
Эллада:
«Запутано и сложно говорите.
Я что-то половину не пойму.
За любопытство строго не судите.
Спасибо за напутствие – пойду».
Автор:
Придя домой, пошла гулять с Парисом,
Услышанное рассказав ему.
По-прежнему под тем же кипарисом
Смотрели на красавицу-луну.
Парис:
«Неправда это всё, поверь, родная.
У дерева я много раз ходил.
Оно красиво, крона там густая,
Но никогда на нём никто не жил.
Я предлагаю на него взобраться:
Осмотрим ветки, всю его листву.
Уверен твердо, что остерегаться
Нам не придется больше наяву».
Автор:
Между собою так всё и решили:
Настанет утро – к дереву пойдут.
И опровергнут всё, что говорили,
О том, что Боги в кроне той живут.
Проснулось солнце, утро наступило.
Его Эллада трепетно ждала.
Собравшись быстро, к древу поспешила,
Все остальные позабыв дела.
Она пришла в условленное время
К объекту любопытства своего,
Но тяготило ожиданья бремя
И предвкушенье чуда всё росло.
Париса нет, а время уходило.
Соблазн чудес преодолел в ней страх,
И нетерпенье голову кружило –
Проверить то, что на чужих устах.
Как в детстве, с ветки прыгала на ветку,
Всё выше поднимаясь от земли.
Ветвей обилие напоминало сетку,
На листьях не было ни гусениц, ни тли.
И, не поднявшись даже к середине,
Предстал пред ней необычайный вид:
Вдруг оказалась в сказочной картине –
Увидела, что кто-то в ложе спит.
Была вся обстановка совершенна:
Цветов гирлянды, песни дивных птиц.
И красота вокруг чиста, нетленна,
Прекрасных только не хватало жриц.
Ствол, ветви, листья создавали сферу,
В которой ложе будто бы плыло.
Прекрасное здесь потеряло меру,
А волшебство – наоборот, нашло.
Из золота мелькали паутины,
А в воздухе любви витали сны.
И гроздья листьев, как холсты-картины,
Ковром покрыли гибкие полы.
На двух лианах, серебром сверкая,
Свисал огромный в форме лодки лист.
На нём лежал, сознание пленяя,
Красавец, лик чей светел был и чист.
Белее снега были его руки,
И кудри чёрные спустились на глаза.
Губ поцелуй мог обрести на муки
И стать уделом жизни до конца.
Эллада осмотрелась и узрела,
Что рядом лук, и с ним лежит стрела.
На луке тетива огнём горела,
Стрела, казалось, будто из стекла.
Заманчиво манили красотою,
Пленительный струился свет из них.
Без мысли взять оружие с собою,
Его держала на руках своих.
При этом мир вокруг воспламенился,
Согрев её божественным огнём.
Дух счастья будто в душу поселился,
Разя всё приземленное мечом.
Страх сразу же куда-то испарился,
И музыка рождалась прямо в ней.
В душе цветок прекрасный распустился,
Из сердца вырвав горести пырей.
Эллада радостно, играя со стрелою,
Натягивала часто тетиву.
Забыв про все, играла так с собою,
Как раньше, в детском радужном пылу.
И вдруг услышала Эллада голос,
Увидела, что перед ней Амур.
Спадал на плечи кучерявый волос,
Он недоволен был и очень хмур.
Его увидев, сильно испугалась,
Вмиг ослабела нежная рука.
И точно в сердце божества помчалась
Отпущенная девушкой стрела.
Амур не сразу понял, что случилось.
Эллада поспешила быстро вниз,
Не понимая, как же получилось,
Что так прескверно кончился каприз.
Хотела только взять и убедиться,
Что это всё – пустая болтовня.
Ну а сейчас она в испуге мчится
Домой по полю среди бела дня.
Вдруг резко силуэт возник пред нею,
Эллада налетела на него.
И кто-то крепко обхватил за шею.
Она не понимала ничего.
Страх овладел ее столь хрупким телом,
Дышала часто, как в последний раз.
Лицо, как будто выбелили мелом,
Ждала, что наступил Плутона час.
Объятия Амура разомкнулись,
Он отошёл на два шага назад.
Когда же взглядами переглянулись,
То осознала – видеть её рад.
Ни тени не увидела укора,
Лицо сияло вечной красотой.
И кудри хаотично, без убора,
Рассыпались бескрайнею волной.
Амур сказал: «Так быстро убежала,
Как будто от палящего огня.
Тревогой сердце сильно напугала,
Прошу же, расскажи-ка про себя».
Эллада:
«Прошу прощения за беспокойство».
Автор:
Эллада поддержала разговор.
Эллада:
«Плохое очень любопытство – свойство,
Подумали, наверно, что я вор?
Пожалуйста, поймите меня верно,
Не думала на древе Вас застать.
Я знаю, поступила очень скверно,
За это вправе строго наказать».
Амур:
«Остановись, прекраснейшая дева,
Слова вины здесь вовсе ни к чему.
Ты восхищаешь тем, что страх презрела,
За встречу я судьбу благодарю.
Но знать хочу, откуда это чудо?
Как звать тебя, премилое дитя?
Настаивать, поверь, на этом буду,
В Ваш мир земной по-доброму войдя».
Эллада:
«Ну хорошо, зовут меня Эллада,
Живу в семье простого гончара.
И не нужна мне пышная бравада,
Или на Вас так действует стрела?
Вам потому кажусь я совершенной,
Что выстрел Вам затмил реальный мир,
Рассудок искажен стрелой волшебной.
Не стоит создавать словесный пир».
Амур:
«Речь Ваша душу обжигает больно,
Слышать обидно горькие слова.
События рассказаны привольно,
Но по-другому обстоят дела.
В любви святой ошибки быть не может.
Волшебная стрела здесь ни при чём.
А речь такая душу больно гложет,
Знай: суждено нам быть теперь вдвоём.
Сердце бессмертное тайком украла,
Но не могу прогневаться на Вас.
Любовь в беспутстве прошлом пропадала,
Как раньше безрассудно тратил час.
Любовь дарил, а сам в неё не верил.
Влюбленные казались так смешны.
Иронией сухой вокруг всё мерил.
И тёплой не было в душе весны.
Но, Вас увидев, мир вдруг изменился,
Я осознал былую пустоту.
И уверяю: с прошлым распростился,
Не посрамлю собою чистоту.
Кем ни были бы, Вы – моя Богиня!
Любую жертву миру принесу.
На сердце высеку одно лишь имя.
В мир сладостный с собою унесу».
Эллада:
«Остановитесь, хватит, умоляю.
Опомнитесь, пожалуйста, прошу!
К ногам, о, Бог могучий, припадаю;
В обмане чувства Ваши – я пойду».
Амур:
«Постойте, я молю Вас о пощаде.
Приказ отдайте – сразу замолчу.
Решил, что подарю моей отраде
Всю золотом расшитую парчу.
Иль нет, я подарю дворец прекрасный.
Он будет находиться в облаках.
Взамен прошу лишь поцелуй я страстный;
Всю жизнь носить согласен на руках».
Эллада:
«Нет, даже снега не возьму зимою.
Не хочется пред Вами быть в долгу.
События от милого не скрою:
Как же ему смотреть в глаза смогу?
Помолвлены и свадьба скоро будет.
Свидетельство – колечко на руке,
А коль солгу, то люд меня осудит.
Тогда отдамся на века реке.
Люблю Париса, только с ним я буду,
Не в силах сердцу своему солгать.
Где б ни была, его не позабуду,
Он тот, кого не в силах променять.
Он нужен так, как воздух человеку,
Как рыбе чистая холодная вода.
Приму хоть нищего или калеку,
Желаю с ним остаться навсегда».
Амур:
«Честнейшую увидел душу Вашу,
Еще сильнее восхищаете меня.
И с радостью наполненную чашу
За свадьбу молодых допью до дна.
Хочу остаться только верным другом,
О большем и не вправе Вас просить.
Не буду я ходить за Вами кругом,
Лишь изредка позвольте навестить».
Эллада:
«Да, несомненно. Это честь большая.
Признательна и Вас благодарю.
Свою до смерти дружбу обещаю
И поцелуй по-дружески дарю».
Амур:
«Только прошу, Эллада, о молчанье,
О нашей встрече ты не говори.
И знай, что коль нарушишь обещанье,
Не избежать ужаснейшей беды».
Эллада:
«Амур, клянусь и честно обещаю,
Что тайну в мир загробный унесу.
Ответственности меру понимаю:
В обете данном я не подведу».
Автор:
Их разговор закончился на этом.
Пошла Эллада радостно домой,
Не распознав за дружеским букетом
Шипы созревшей ревности чужой.
Амур замыслил разлучить Элладу,
Париса в постороннюю влюбить.
Не даст влюбленным в этой жизни
ладу:
Измена может чувство погубить.
Домой пришла, от радости сияя.
Восторг переполнял девичью грудь.
Но постепенно, сладко сон пленяя,
Заставил крепко девушку уснуть.
Амур в то время полетел к Парису,
Который выпасал с отцом овец.
Подкравшись тихо, он, подобно лису,
Стал план осуществлять свой, наконец.
Картина скоро перед ним предстала:
Две девушки неспешно шли домой.
Дорога мимо стада пролегала.
Вдруг, вскоре шум создался тетивой.
Стрелою сердце юноши пронзило,
Любовь к Элладе волшебством связав.
Оно о прошлом сразу позабыло.
Чарами к первой встречной привязав.
Взор обратил на ту, что ростом ниже,
И сердце застучало вдруг сильней.
Он подошел решительно поближе
И пылкий разговор затеял с ней.
Парис:
«Куда идёшь ты, милая девица?
Как звать тебя – хотелось бы узнать.
Ты так прекрасна – будто бы жар-птица,
Так хочется неистово обнять».
Елена:
«Парис-пастух, меня зовут Елена.
C чего же вдруг заговорил со мной?
Я родом из Феклеева колена;
Возможно, перепутал ты с другой?
Что же сейчас к беседе подтолкнуло?
Какая же преследуется цель?
Судьба недавно больно обманула,
Мужчина – это похотливый зверь».
Парис:
«Обидно слышатся слова такие,
Сейчас открыт я полностью душой.
Поступки люди совершают злые,
Доверься, милая, – я не такой».
Автор:
Отец оторопел, услышав сына.
Отец Париса:
«Опомнись, что такое говоришь.
Нечистая вселилась, видно, сила.
Сын, перестань, ведь ты сейчас не спишь.
Словами рушишь всё, что долго строил,
Сжигаешь безвозвратно все мосты.
Прорваться искушениям позволил,
Губя в них окончательно мечты.
Забыл свою прекрасную Элладу?
Забыл, как ты её всегда любил?
Что в ней одной нашёл свою отраду –
Слова такие часто говорил.
Не может враз всё взять и поменяться.
На что же Боги разозлились вдруг?
И стали так жестоко издеваться.
Сынок, ответь, какой постиг недуг?»
Парис:
«Прошу, отец, оставь меня в покое,
Даю отчёт всему, что говорю.
Увиделось в глазах её родное,
И чувствую, что искренне люблю.
Поверь, что больше нечего добавить.
Прости, необходимо мне идти.
Тебя на время вынужден оставить,
И чудную Елену провести».
Автор:
Амур был рад и ликовал от счастья –
Коварный план сумел он воплотить.
И улетучилось с пути ненастье.
Спешил плохую новость сообщить.
Эллада к вечеру от сна освободилась;
Не верила, что с ней произошло.
Ещё под впечатленьем находилась,
И до сих пор волненье не прошло.
Не понимала, где Парис всё ходит,
И почему на встречу не пришёл.
С кем время он свободное проводит,
Давно уже овец домой привёл.
Выйдя во двор, вдруг видит на заборе
Амур сидит, потупив в землю взор.
И ощутила – пребывает в горе,
И на кого-то очень сильно зол.
Эллада:
«Амур, ответьте, что же приключилось?
Ведь невозможно причинить Вам боль.
Или несчастье страшное случилось?
Молчаньем этим сыпите мне соль».
Амур:
«Принёс я весть недобрую, Эллада,
Про подлость человеческой души,
Которой в наказанье – мало ада
За совершенные прижизненно грехи.
Когда ты о Парисе рассказала,
На жениха решился посмотреть.
Его найти – труда не составляло,
Смог до него мгновенно долететь.
Был удручен я от того, что видел:
Он шёл в обнимку с девушкой одной.
Никак такой картины не предвидел;
Смотрел им вслед угрюмо и с тоской».
Эллада:
«Остановись, не говори ни слова!
Наивностью опять я обожглась.
В доверии своём ошиблась снова:
Болезненно используете власть».
Амур:
«Зачем меня, Эллада, обижаешь?
Чем заслужил обидные слова?
Неверием жестоким оскорбляешь.
Не веришь если – посмотри сама!
Если захочется вдруг извиниться,
Просто возьми и тихо позови.
Ну а сейчас я вынужден проститься.
За правду горькую не осуди».
Автор:
Амур исчез, как будто не бывало.
Обдумала Эллада, что сказал.
Её тревога изнутри сжигала.
Надеялась, что всё же он соврал.
Одевшись, побежала быстро в город,
Самой проверить страшные слова.
И нипочём ей был вечерний холод.
От ожидания кружилась голова.
Она, придя на городскую площадь –
Место гуляний в выходные дни,
Чуть не попала под гнедую лошадь,
Увидев, как целуются они.
В глазах всё моментально потускнело,
И силы вмиг оставили её,
На корточки тихонечко присела,
Заставил обморок забыть про всё.
Придя в себя, увидела Париса,
Казалось, что прошёл тот страшный сон.
Вверху прекрасная кружилась птица,
Но хмурый был над нею небосклон.
Эллада:
«Парис, ответь, не медли – это правда?
Иль предали бессовестно глаза?
И в силе остаётся наша свадьба
Или судьба – соленая слеза?
Скажи, чем пред тобою провинилась?
Какой же совершила страшный грех?
Я каждодневно искренне молилась,
Чтобы тебе сопутствовал успех.
Во всём верна всегда и терпелива,
В добре и мире жили каждый день.
Совсем не горделива, не сварлива,
А как хозяйке – мне противна лень.
Когда и чем успела я обидеть?
Что же в душе, скажи, произошло?
И почему не возжелаешь видеть?
Неужто чувство, в прошлое ушло?»
Парис:
«Эллада, я не знаю, что ответить.
Перевернулся мир любви в душе,
И, кажется, что наяву стал бредить:
Всё происходит будто бы во сне.
Глаза Елены прошлое затмили,
Все мысли в голове только о ней.
Во мне как будто душу подменили,
Её увидеть хочется скорей.
Не в силах удержать эмоций пламя.
Огонь желаний сердце так и жжёт.
Нежданно отворились двери рая.
И глас любви в крови моей поёт.
Прости за то, что все так получилось,
За горькую обиду извини.
И к лучшему, что всё сейчас случилось,–
Похоже, разошлись наши пути».
Эллада:
«Парис, ответь, а как же наше счастье?
Ведь ты в любви ночами клялся мне.
Уже готово свадебное платье
И гриву нарядили на коне.
А как разрыв воспримет твоя мама?
Ведь дочкою родной уже звала.
Как ей сказать, что не было обмана,
Как убедить – твоя любовь прошла».
Парис:
«Пойми, Эллада, сердцу не прикажешь,
Не смог бы долго лицемерно лгать.
А если видимость любви покажешь,
Придётся в жизни только лишь страдать.
В сетях обмана умирают чувства.
Становится жизнь сера и тускла.
Овладевают человеком буйства,
Мир, как осколки битого стекла.
В общении преобладают ссоры,
Злость и обиды рядом тут как тут.
Один в другом находят лишь крамолы,
От жизни радостей уже не ждут.
Перед тобою честно поступаю.
Одну святую правду говорю.
Твое другому сердце уступаю,
И только дружбу крепкую дарю.
Прошу, не злись за горькое признанье.
Я искренен всегда был пред тобой.
Презрение твоё – есть наказанье,
Что жалит душу, как осиный рой».
Эллада:
«Так знай, что никогда тебя не брошу.
Пока живёшь, я тоже буду жить,
И нелюбви готова нести ношу,
Я благодарна, что могу любить.
Коль счастлив, то душа моя спокойна,
Просить прощенья буду за двоих.
Я знаю – поступал всегда достойно,
И не искал нигде путей простых.
Поверь, с собою рядом не увидишь,
Тебя во снах лишь изредка коснусь.
Забвением нисколько не обидишь.
Обречена на боль, когда проснусь.
Я буду ждать, надеяться на чудо,
Что, может быть, вдруг вспомнишь обо мне:
Когда из глины создавали блюда,
Как трепетно ласкал меня во сне.
Прощай, Парис, нет, не держу обиды.
За честность искренне благодарю.
Возникли, видимо, другие виды.
Печально очень, что, увы, не сплю».
Автор:
Эллада шла по узенькой дороге,
Держала направление домой.
Отец грустил, ждал дочку на пороге
От слёз с солёной мокрой бородой.
Своё дитя единственное обнял,
На руки нежно сильные поднял.
Грусть дочери родной без слов он понял –
Ему сосед про всё уж рассказал.
Тем временем Амур лежал довольный,
Осуществив свой хитроумный план.
Среди листвы носился ветер вольный,
А в сердце бился счастья ураган.
Вдруг воздух заискрился странным светом,
Пространство исказилось в тот же миг,
Окутав тело лёгким свежим ветром;
Амур не сразу сущее постиг.
Вот перед ним, ступая шагом мерным,
Явилась дева чудной красоты;
И голос её был слегка манерным,
Звучал мелодией волшебной чистоты.
Нимфа по имени Наида:
«Здравствуй, Амур – моя любовь навеки.
Не виделись, пожалуй, вечность мы.
Уж изменили свои русла реки,
И поменяли свой узор холмы.
Совсем о Нимфе позабыл, любимый.
О нас же вспоминаю я всегда.
Ты совершенный – сильный и красивый,
Не могут изменить ничто года».
Амур:
«Наида, снова ты? Оставь в покое,
Определились с чувствами давно.
Уплыло время бурною рекою,
И берега с тобою не свело.
Милейшее, прекрасное созданье;
Не знает красота твоя границ,
Но не любя жить – это наказанье.
Поверь, не твой я в этой жизни принц».
Наида:
«Амур, не попрошу об очень многом.
Будь изредка, пожалуйста, со мной.
А ты, как минотавр, упёрся рогом,
И хочешь, чтобы снова шла домой.
Чем заслужила я пренебреженье?
Не я ли подарила мир услад?
Ты вспомни, как рождался вихрь волненья,
Который был ключом от счастья врат».
Амур:
Правда, не спорю, осчастливить можешь,
Заставить обо всём и всех забыть.
Накормишь вкусно, рядом спать уложишь,
Но вольность ту я не могу простить.
Иль ты не помнишь, как, меня оставив,
Ушла с Сатурном, обо всём забыв.
И этим гордость под удар поставив,
Поступком низким сплетни породив».
Наида:
«Амур, опомнись, сколько ещё можно
О той ошибке мне напоминать?
Скажи, прошу, ну неужели сложно,
При наших встречах грех не вспоминать?
Раскаялась всерьёз, и это знаешь,
Ещё что сделать – только прикажи.
Упрёками болезненно караешь –
Слова те режут, будто бы ножи.
Я думаю, что это только повод.
Ведь любящий за всё готов простить.
Ко мне испытываешь только холод,
Поэтому пытаешься судить.
Любовь всегда способна на прощенье.
Тебе ль об этом ничего не знать.
Обида – это ненависти пенье;
Лишь нелюбовь не может грех прощать».
Амур:
«Наида – нимфа, ты права, наверно.
Моя душа прикована к другой.
Да, истину подхватываешь верно,
Хотя и ошибаешься порой.
Любовь земная девушка открыла.
Из-за волненья потерял покой.
Влечёт меня невиданная сила.
Из-за Эллады стал совсем не свой».
Наида:
«Понятно, значит, звать её Эллада.
Кто же такая, чьих она кровей?
Увидеться была бы очень рада.
Так интересно, что нашёл ты в ней?
Каким же волшебством приворожила?
Чем душу ледяную завлекла?
Хоть многое у нас совместно было,
Считала, вы с Нарциссом – два крыла.
А оказалось, сильно ошибалась.
Или, Амур, соврал, дабы ушла?
Желаешь, на обман чтобы попалась,
И злую ложь на веру приняла?»
Амур:
«Не обвиняй во лжи совсем безвинно,
Как на духу сейчас все рассказал.
Такое не сказал бы беспричинно;
Тебе, коль помнишь, никогда не лгал.
Всю суть мою желанием пленила,
Открыла мир любви вне суеты,
Душевный холод взглядом растопила,
Сумела пробудить от сна мечты».
Наида:
«Уже открыл ли чувства ты Элладе?
Свободно ль место у неё в судьбе?
В её вошёл ты душу при параде
Иль на хромом измученном коне?
Уже предстал ли пред её очами
Во всей своей божественной красе?
Или на спящую любуешься ночами
И рано улетаешь по росе?»
Амур:
«На этом древе с нею повстречались –
Сюда из любопытства поднялась.
Довольно кратко с нею пообщались
И на соблазн даров не поддалась.
Сказала мне, что любит, мол, другого,
И лишь ему навеки отдана;
Нет человека более родного,
Чем тот, кому пожизненно верна.
Но это было только заблужденье,
Которое исправил я стрелой.
Хоть и сейчас – вся в трепетном волненье,
Зато потом – всегда будет со мной.
Обидой пусть возненавидит смертных,
Покроет память мерзлотою льдин.
Отвергнет навсегда любовь неверных,
А утешителем лишь буду я один».
Наида:
«Зачем, Амур, стрелой судьбу ломаешь?
Меняешь русло маленькой реки.
Состарится Эллада – это знаешь,
Ты – пламя, а она – лишь угольки.
Поруганные чувства ранят душу.
Амур, это известно хорошо.
И в море слёз увидеть сложно сушу.
Страдания влекут тела на дно.
Не проживёт на скалах цветок с луга,
Где зарождаются ветра и нет земли.
Его тотчас погубит злая вьюга,
Какие силы бы его не берегли.
На что дитя, подумай, обрекаешь;
Ту девушку, чьё место средь людей.
Её безумной болью награждаешь –
Не совершал поступка ты скверней».
Амур:
«Остынь, Наида – нимфа водяная.
Оставь-ка лучше мысли при себе.
Советы раздавать – кто ты такая?!
Иди, учи, кого-нибудь в реке.
Иль ощутить гнев буйный захотела?
Что, позабыла опыт прошлых дней?
Лети туда, откуда прилетела,
Иначе жалко участи твоей».
Наида:
«Амур, прошу, прости шальную дерзость,
Я лишние сказала вслух слова.
Наговорила, не подумав, мерзость,
Ведь женская – пустая голова.
Не беспричинно чар боятся люди,
И Боги опасаются не зря.
И за кольчугой не спасутся груди,
В которые направлена стрела.
Склоняю пред могуществом колена.
Печать повиновения на мне.
В сравненье мы – как океан и пена.
Ты – вездесущий, я же – лишь в воде.
Великий Бог, я попрошу позволить
Мне сладким искупить вину вином.
Амброзией бокал златой наполнить,
Оставив наши ссоры на потом.
Дары примите ради прошлой дружбы,
Поверьте, что их искренне дарю.
И от моей не отрекайтесь службы,
Ведь знаете, что многое могу».
Амур:
«Соблазны безграничны – это знаю.
Ласкают слух прелестные уста.
С тобою никогда я не скучаю:
Страсть нимфы – человечьей не чета.
Согласен погулять и поразвлечься,
От суеты рутинной отдохнуть.
Но безрассудством важно не увлечься,
Чтобы потом надолго не уснуть.
А сон, известно, у Богов глубокий,
Даже Вулкан не сможет разбудить.
Хоть меры край довольно и высокий -
Не хочется его переступить».
Автор:
И тут веселье началось хмельное;
Амброзия рекою потекла.
Забылось все, что помнилось земное,
Играли светом разным зеркала.
Наида танцевала и смеялась
И в нежность окунула Божество.
В блаженных танцах тело извивалось,
Страстей огнём горело естество.
Усладою небесной наслаждались,
Замедлило как будто время ход.
Глаза их совершенством любовались.
Подкрался незаметно к ним восход.
Уснул Амур сном сладким и глубоким,
Лежала нимфа около него.
А мир вокруг был ложным и жестоким,
И знала – не изменит ничего.
Уже любви взаимной не познает,
Утехи – навсегда один удел.
С одним крылом душа ведь не летает,
Прыжок с горы – это её предел.
Наиде было больно и обидно,
Катились слёзы по её щекам.
Ведь только через опыт порой видно
Обиженной души любовный шрам.
Переживала нимфа за Элладу.
На сердце было очень тяжело.
Хоть не близка она к людскому стаду,
Но захотелось сделать ей добро.
Решила, что пускай её накажут,
Но девушки земной любовь спасёт.
Изменница, предательница – скажут,
Однако чьё-то счастье оживёт.
Наида с ложа тихо соскочила,
Схватила лук, хрустальную стрелу,
И, будто ветер, быстро поспешила
Измятую выравнивать судьбу.
Эллада в грусти у реки стояла,
Изменой кровоточила душа.
Мысль о случившемся не отпускала.
Роняла слезы, тяжело дыша.
Почувствовала вдруг она касанье
Приятных, тёплых, очень нежных рук.
Пред ней возникло яркое мерцанье,
Образовав собою ровный круг.
Забрезжило пространство рядом с нею,
И женский силуэт тотчас предстал.
Воздушностью напоминал он фею;
Прозрачно было тело, как кристалл.
Но не прошло и несколько мгновений –
Увидела вдруг деву пред собой.
И тут возник знакомый вихрь волнений,
Но не такой, как раньше, а другой.
Взгляд незнакомки всю её измерил,
Рука коснулась платья и лица.
Эллады разум зрению не верил:
Был лук в руках, хрустальная стрела.
Наида:
«Эллада, здравствуй! Ты и впрямь красива.
Великолепны тело и глаза.
Я друг твой и не жалюсь, как крапива,
Не бойся и услышь мои слова.
Я тайну страшную сейчас открою,
Своей, поверь, рискуя головой.
Больной нарыв души ранимой вскрою
И стану средь своих тогда чужой.
Известно, что Амур всерьёз влюбился,
Но от тебя в ответ услышал «нет».
И из-за этого Бог очень рассердился.
Теперь за дерзость держишь ты ответ.
Использовав божественные чары,
Париса взял и в девушку влюбил.
Известно: не боятся Боги кары,
И счастье, что его он не убил.
Хотя тут объяснение простое:
Ни дня не прожила бы без него.
Взять сердце хитростью решил чужое
О боль измены, расколов его.
Попробуй трезво рассудить, что было.
В мгновенье изменилась жизнь твоя:
Как страшным смерчем вашу жизнь
накрыло,
И появилась нелюбви петля.
Припомни; как всё это приключилось:
После беседы вашей на лугу.
И именно тогда беда случилась,
Произнеся – любить Вас не смогу.
Я знаю, что такое боль утраты,
Но участь заслужила я сама.
И жизнь похожа на одни закаты,
Грусть одиночества – моя судьба.
Но ты чиста, как свежий воздух горный,
В соблазнах не испачкана душа.
Не может в юной жизни быть цвет чёрный,
От счастья лишь должна сходить с ума.
Поэтому возьми лук со стрелою,
И выстрелом расставь всё по местам.
Будь счастлива, но вспоминай порою,
Ту нимфу, что перечила Богам».
Эллада:
«Спасибо Вам. Глаза мои открылись!
И кажется, что я опять в раю.
Цветы любви в душе вновь распустились,
И сердцем песни снова я пою.
Запомню навсегда этот поступок.
Рабынею всю жизнь готова быть.
В любое время первый винный кубок
За Вас готова буду я испить».
Наида:
«Дитя, не медли, времени так мало.
Амур проснётся, лук исчезнет вмиг.
Уж солнышко почти в зените стало,
В воде всё ярче отраженья блик».
Автор:
Эллада быстро в поле побежала,
Туда, где пас всегда Парис овец.
Она от предвкушения сияла,
Мечтала, что придёт беде конец.
Увидела вдали большое стадо.
Парис сидел один возле кустов.
Решила: осторожничать не надо
И выпустить стрелу без лишних слов.
Целенаправленно к нему шагая,
Стрелою сильно натянула тетиву.
Прицелив в сердце, руку отпуская,
Ее пустила точно в грудь ему.
Парис смотрел в глаза своей Элладе,
Не понимая, что произошло.
Засуетились овцы шумно в стаде,
Прозрение на разум снизошло.
Но эту ясность боль вдруг омрачила,
Пронзили сердце тысячи ножей.
К нему Эллада резко подскочила,
Катились слёзы из её очей.
Эллада:
«Парис, любимый, что с тобой случилось?
Ну, милый, не молчи, прошу ответь.
Тревожно сердце вдруг в груди забилось.
Мне не позволь от страха умереть».
Парис:
«Эллада, милая, опять глаза открылись.
Не знаю, что же на меня нашло.
Поступки же в безумье прошлом
скрылись,
Но слава небу, всё уже прошло».
Эллада:
«Не обвиняй, Парис, себя за это,
Нисколько в этом ты не виноват.
Ведь за жару не поругаешь лето,
За ночь не упрекнёшь никак закат.
Также и ты душе был не хозяин;
Руководили – чары Божества.
И разум был тогда совсем бесправен –
Владела им Амурова стрела.
Ну а сейчас я всё восстановила,
Убрала с сердца эту пелену.
Уже давно и искренне простила
За то, что в приворотном был бреду».
Парис:
«Эллада, почему же мне так больно?
Темнеет свет, крадётся тишина.
Хоть чувствую себя, как ветер, вольно,
Но просится наверх моя душа».
Амур:
«Тебе отвечу, смертное созданье».
Автор:
Вдруг чей-то голос громко прозвучал.
Возникло перед парою мерцанье,
И перед ними Бог Амур предстал.
Амур:
«Тебя, Парис, Эллада погубила;
Не может сердце выдержать двух стрел.
Ведь у любви огромнейшая сила.
Одна любовь – простых людей удел.
Рождается она сама собою,
Здесь моего не надо колдовства.
По душам разливается рекою,
Она – есть воплощенье естества.
Лишь чарами дарю любовь вторую,
Но жить с ней человеку тяжело.
Влюбить могу я девушку любую,
Но счастье – будто цепи обрело.
Ведь рвется первая любовь наружу,
Но властвует жестокая стрела.
Как бабочка, что вылетела в стужу –
Ей не хватает в холоде тепла.
Но если я второй раз попадаю
Стрелою в человеческую грудь –
Любовью его сердце разрываю,
Навек ему приходится уснуть».
Эллада:
«Парис, об этом честно я не знала.
Амур, скажи, что делать, помоги!
Я лучше бы одна всю жизнь страдала,
Пусть упивались б радостью враги.
Готова жертву принести любую:
Отдаться на съедение зверям,
И боль, и смерть взять на себя чужую,
Прикованной быть на века к цепям.
Я твою душу, нимфа, проклинаю.
За что склонила к тяжкому греху?
Смотри и радуйся, как я страдаю,
Как навлекла смертельную беду».
Парис:
«Эллада, тише, милая, родная.
Время назад никак не повернёшь.
Любовь я видеть счастлив, умирая,
Ты в вечность меня за руку ведёшь.
Готов я променять без промедленья
Жизнь без тебя на пять минут с тобой.
Своих грехов прошу лишь искупленье;
Не провожай в забвение слезой.
Прошу я, улыбнись же на прощанье,
И нежным поцелуем награди.
И дай своё святое обещанье,
Что примешь жизни щедрые дары.
Страданьем свою душу не покроешь,
Забудешь всё, как жуткий страшный сон.
С себя обиды злые счастьем смоешь,
В смех звонкий превратишь утраты стон».
Автор:
Глаза сомкнулись вдруг на этом слове,
Окутала всё тишина вокруг.
Паслись лишь только молча овцы в поле,
Копытами, вытаптывая луг.
Амур:
«Не плачь, Эллада, спит он сном глубоким.
Девичьи слёзы не нужны ему.
Не будет в царстве темном одиноким.
Печаль твоя ему уж ни к чему».
Эллада:
«Амур, прошу, оставь сейчас в покое,
Не хочется с тобою говорить.
Клеймило горе глубоко большое.
Как буду без Париса теперь жить?
Был он всегда единственной отрадой.
Мечтой о счастье будущем жила,
Но стала смерть любимого отравой,
Которую вкусила я до дна».
Амур:
«Эллада, перестань, пойдём со мною,
Забудешь про печаль в ином миру.
Там абсолютно станешь ты иною.
Я в образе желаемом приду».
Эллада:
«Уйди! Уйди! Оставь меня в покое.
Как же такое можешь предлагать.
Живёт в тебе одно начало злое.
Нет – я не ты, и не умею лгать!
Душою невозможно притворяться,
Забыть о том, что здесь произошло.
Как можно лицемерно улыбаться
И делать вид, что прошлое ушло.
Привык всегда иметь всё, что захочешь,
Товара не важна совсем цена.
Где люди плачут – ты же там хохочешь.
В Париса смерти – вся твоя вина!»
Амур:
«Эллада, в одиночестве оставлю,
Сознание пока омрачено.
Но не забудь, что я сердцами правлю,
И лишь моею будешь всё равно».
Автор:
Исчез Амур, как будто не бывало.
Рыдала громко девушка одна.
Всё для Эллады ценность потеряло.
Осталась безутешна, как вдова.
В последний раз с Парисом попрощалась,
Пошла по направлению к реке.
Кольцо холодным стало – ей казалось,
И холод продвигался по руке.
У берега реки остановилась,
Простилась в мыслях со своим отцом.
И, будто бы русалка, устремилась
В свой новый тёмный и холодный дом.
Мечтала в смерти с ним соединиться
И в вечность погрузиться лишь вдвоём.
В единое хотела с милым слиться,
Быть, как огонь – и светом, и теплом.
Принять любую форму сочетанья,
Но лишь одно – чтоб только вместе с ним.
Забыть навек про слово «расстоянье».
И навсегда быть пламенем одним.
Спускалось тело медленно под воду,
Душа освобождалась от оков.
Мысли её, подобно хороводу,
Запутывались в сочетанье слов.
Но вдруг Элладу что-то подхватило,
И понесло стремительно наверх.
Её негодованье охватило:
Ведь жизнь земная превратилась в грех.
Считала, что Амур-злодей спасает,
Из рук пыталась вырваться его.
Но, как свеча без воска угасает –
Без сил не получилось ничего.
Эллада вдруг у древа оказалась,
А перед ней Парис стоял живой.
Его рука её руки касалась,
И был такой он милый и родной.
Лежала на траве, не понимая,
Что же такое вдруг произошло.
Событий череду припоминая,
Не верила, что всё уже прошло.
Элладе было страшно шевельнуться,
Боялась – вдруг она вернется вновь
Туда, где до Париса не коснуться,
И где от страха стынет в жилах кровь.
Ей так хотелось верить – нет обмана,
А то, что видит рядом – это явь,
И что не в цепких лапах сна-капкана;
С трудом ей удавалось мир принять.
Парис смотрел влюбленными глазами,
Поглаживая нежно руку ей.
И тишину он разбудил словами,
Что были для неё всего милей.
Парис:
«Любимая, вставай, коли проснулась,
Уж долго ждал и не хотел будить.
Во сне, как кошечка, в калач свернулась,
Пыталась что-то тихо говорить.
Мне не хотелось разбудить принцессу,
И отрывать её от сладких снов.
Пока спала, ходил, гулял по лесу,
А также отгонял злых комаров.
Ты выглядишь, Эллада, как-то странно.
Ничто не беспокоит, не болит?
Наверно, утром встала очень рано,
Поэтому и удрученный вид.
Вставай быстрее, надо нам подняться,
И развенчать пустые словеса.
С фантазией нелепой распрощаться,
Чтоб ложь скосила истины коса».
Автор:
Эллада встала, юношу обнявши,
И слёзы покатились по щекам.
Затем она, наверх глаза поднявши,
Речь пылкую произнесла Богам.
Эллада:
«Спасибо Вам, теперь я осознала;
Да, любопытство – всё-таки порок.
Во сне лишь только горе повстречала –
Запомню навсегда такой урок.
Не стоит нос совать куда попало,
Не станет небо никогда землёй.
Враждебно чужеродное начало,
И скалы разрушаются водой.
Входить не стоит в запертые двери,
Ведь заперты они-то неспроста.
Когда Вы вдруг запретное узрели –
Навек постигнуть может слепота.
Парис:
«Эллада, что-то я не понимаю,
О чём и с кем сейчас ты говоришь?
В суждениях я ясности желаю.
Пойми, родная, ведь уже не спишь.
Что же во сне привиделось такое,
Что душу впечатлило так твою?
Горе своё увидела ль чужое?
И оказалась на каком краю?»
Эллада:
«Парис, родной, не спрашивай о многом;
Тебе, быть может, позже расскажу;
О том, как познакомилась я с Богом,
И про Елену, кстати, расспрошу».
Эпилог:
Они, обнявшись к дому поспешили.
Взгляд пристальный их долго провожал.
Амур и нимфа дерзость им простили.
Они ведь знали, что никто не спал.