Голуби

До отправки в армию оставалось два дня. Коля вернулся из Актюбинска в Йошкар-Олу и вошёл в пустую комнату общежития на улице имени композитора Эшпая-отца. Комната на четыре студенческих лежачих места была пустой, так как товарищи и однокурсники Николая уже разъехались защищать родину в разных направлениях, кто на Северный флот, кто в Камбоджу воевать с красными кхмерами.

Николай лёг на свою кровать и поваляляся  некоторое время неподвижно на спине, глядя в потолок. Попытался придумать осмысленный план действий на день, но ничего дельного в его коротко-остриженную голову не приходило (а он постригся под ноль сегодня утром в парикмахерской железнодорожного вокзала, сразу как только сошёл с электрички из Казани). Вернее, сначала план у него был, и он заключался в попытке помириться с Наташей, но эта миссия уже успела провалиться. Когда он поднялся сегодня на этаж, занимаемый их факультетом, решительный и стриженный, то сразу же отправился к двери комнаты Наташы. Они не разговаривали уже три месяца. Встречая Наташу Коля здоровался, а она отворачивалась или изредка кивала в ответ. Итак, Коля подошёл к двери комнаты Наташи, немного постоял около неё, прислушиваясь и принюхиваясь. Сердце Николая колотилось так бешено, что призывник даже придержал его рукой. Постучал. Дверь отворилась, за нею показалась вся взъёрошенная, заспанная и зевающая черноглазая Наташина соседка Кристина, родом из Молдавии, и сказала, что все девочки из Марий Эл и Наташа тоже разъехались готовиться к экзаменам по домам, и теперь в комнате осталась только она одна, Кристина, так как её дом далеко, в Тирасполе. Потом Кристина попыталась рассказать, к какому предмету она сегодня планирует начать готовиться, как только и если выспится как следует, но Коля не стал выслушивать её монолог до конца, сказал: "Ну, пока! Удачи!" и ушёл в свою комнату.

И теперь, полежав на кровати и не найдя ничего интересного на потолке, он решил, как и Кристина, поспать. Тем более, что он действительно устал с дороги. Коля сбросил на пол подушку, вытянулся на спине, скрестил на груди руки, расслабил все мышцы и в этой позе заснул. Подушку он сбросил на пол потому, что где-то вычитал, что без подушки человек высыпается за более короткое время. А мышцы всегда перед сном расслаблял как приверженец восточных единоборств.

Ему приснился странный,  как у Веры Павловны, сон: сначала стук колёс сразу нескольких поездов, потом он увидел эти разноцветные стремительные поезда проносящимися в пространстве под разными углами, и вверх, и вниз, и в бок, затем заблестели большие пространства воды. Видимо, все эти образы на него нахлынули благодаря поездке в Актюбинск и обратно, во время которой он сменил много поездов и несколько раз видел и пересекал Волгу. Потом ему приснилось, что он идёт по Октябрьскому бульвару в Актюбинске, а вокруг него клумбы с яркими анютиными глазками с сильным преобладанием искрящегося  голубого оттенка. Дойдя до середины бульвара, Коля свернул налево, в сторону Дома политпросвещения.

Это был четырёхэтажный оштукатуренный и окрашенный охрой дом с большим цоколем,  высокими этажами и высокой же шатровой крышей, покрытой железом. На чердак этого дома Коля в детстве много раз залезал за голубями по пожарной лестице со стороны заднего двора. Лестница была железная, ржавая, местами шаталась. В возрасте шести лет Коля однажды  гулял недалеко от этого дома с другом-казахом Булатом. Они тогда впервые увидели это строение, полное архитектурных излишеств. Коля предложил попытаться залезть на чердак и посмотреть, как голуби сидят в своих тёплых гнёздах и есть ли у них птенцы. И если есть, то взять парочку с собой, выкормить, воспитать и сделать из них полезных почтовых птиц. Пацаны обошли здание кругом и увидели пожарную лестницу. Булат сказал, что первым не полезет. А Коля подумал, ну и ладно, если будем падать, то упаду на Булата. И полез первым. Булат тоже полез, но сильно отстал, так и завис на первых ступеньках, в то время как Коля был уже где-то  на уровне третьего этажа. Коля в этот момент посмотрел вниз и увидел, что Булата нет рядом и что земля осталась далеко внизу. Третий высокий этаж был выше плоских рубероидных крыш  пятиэтажек, и, посмотрев вокруг, Коля увидел целое море "хрущовок",тесно расставленных как фишки домино, хоть их толкай. На линии горизонта были видны сталинские дома Жилгородка, а за ними дымили трубы завода ферросплавов и поднимался пар над градирнями тепловой электростанции. У Коли тут же закружилась голова, руки и ноги стали ватными, тело перестало ощущаться, и пацан понял, что сейчас упадёт и разобьётся насмерть. Но ему удалось волевым усилием подавить приступ паники. Коля закрыл глаза, через несколько секунд снова открыл их и уже легко и быстро вскарабкался до самой крыши, весело оглядываясь и подбадривая Булатку. Сейчас, во сне, Коля подходил к этому дому и думал, что если бы его мама тогда увидела, как гуляет её малолетний сынок, то упала бы без чувств.

Во время первого рейда на чердак пацаны наловили голубят-подростков, посадили их себе за пазуху и осторожно подошли по покатому скользкому скату к тому месту, где крыша кончалась и начиналась пожарная лестница. Посмотрев вниз, пацаны увидели, что обстановка на заднем дворе сильно изменилась. Оказалось, что начал работать пивной ларёк, поэтому весь квадрат двора был усыпан одетыми в синие и белые майки-алкоголички разного возраста, роста и объема мужиками с пивными кружками, а некоторые и с пивными животами. Вся толпа, несмотря на её в целом броуновское движение,  делилась на кучки по два, три, реже четыре человека. Одна такая компания  расположилась прямо под пожарной лестницей ребят. Мужики расстелили газету, разложили на ней принесённую с собой закуску и расставили кружки с пивом. Вся троица в позах "охотников на привале" легла на траву вокруг газеты. Компания не спеша пила пиво, чистила вяленную воблу из Волги и жирных подустов из реки Илек и вела степенную беседу. Коля и Булат поняли, что слезть они сейчас не могут, так как их обязательно поймают, сдадут в милицию, отведут к родителям или, скорее всего, просто побьют. Пацаны просидели на краю крыши около часа и, наконец, с радостью увидели, что мужики встали, отряхнули свои треники и начали собирать  манатки и сматывать удочки. Но радость мальчишек была преждевременна: не успела уйти прежняя компания, как её место заняла новая, точно такая же. Мальчишки опять понуро сели на край крыши и стали ждать. Голуби за пазухой трепыхались, пытаясь вырваться, обкакали и исцарапали пацанам грудь и живот, но они терпели и не отпускали добычу. Но и всякому терпению приходит конец, и малыши решили слезать как есть, а там будь что будет. Булат сказал, что и слезать он будет вторым. Коля начал спускаться первым. С трясущимися руками и ногами он добрался до нижней ступени и спрыгнул прямо на газету, наступив на воблу, и хорошо ещё, что не опрокинул при этом кружки с пивом. Спрыгнув, Коля не стал сразу же убегать,  как бы сильно ему этого ни хотелось, и остался ждать друга, который всё ещё спускался по лестнице. Но никто не стал бить или ругать мальчишек. Мужики разулыбались, широкие пьяные улыбки растянулись и  поползли по их лицам. Один из них, замедляя слова, сказал:" Ооооо! Наша смена!"

Сон продолжался. Коля прошёл мимо Дома политпросвещения и направился в сторону двадцатой английской школы с неясными для себя самого намерениями. И вдруг из-за кустов выскочил Михаил Сергеевич Горбачёв без пятна на лысине и почему-то в синей майке, как из "Джентльменов удачи", с кружкой недопитого пива и с наполовину изгрызенной тушкой воблы.
- Николай, вот вы где!
- Добрый день, Михаил Сергеевич!
- Знайте, Николай, что на небесах решили сделать меня генсеком, потому что об этом сильно мечтал ваш друг и сосед режиссёр Альфред Григорьевич.  Но вы должны узнать предысторию этого назначения. Однажды, когда вы прогуливали школу, вас сотрудники КГБ застукали в кинотеатре "Октябрь" на Ленинском проспекте во время просмотра индийской ленты вместе с другими актюбинскими бездельниками. Вы подумали тогда: " Чтоб он сдох, этот Андропов!", потому что вы были недовольны тем, что вас справедливо поймали в связи с борьбой с тунеядцами и бездельниками, которую мужественно вёл Юрий Владимирович, а с ним вместе весь советский народ и всё прогрессивное человечество. На беду, за какие-то ваши сомнительные заслуги, вам в то время было отпущено на небесах исполнение трёх желаний, но вы, как обычно, по своей ненаблюдательности и неразвитости, ни о чём таком не догадывались. Вот таким нелепым и было ваше первое желание,  которое сбылось. Юрий Владимирович, прекрасный человек, поэт, талантливейший руководитель, умер потому, что этого захотели вы, прогульщик и бездельник! А когда вы получили повестку в армию, то пожелали, чтобы сдох тот, кто придумал призывать студентов. И вы помните, что получилось, - Константин Устинович, меценат и покровитель цесарок, умер, хотя мог бы жить ещё целых три года! И вот пришло наконец время сбыться мечте Альфреда Григорьевича: меня, умного, прогрессивного, молодого, образованного партийца, действительного члена Политбюро, назначили генсеком. Это было так замечательно для всех нас, для страны и всего мира, для сохранения и укрепления общечеловеческих ценностей, для вас с Наташей, для Раисы Максимовны. Однако, из-за вашей патологической ревности, когда вы были обозлены контактами Наташи с Серёжей и Василием Семёновичем, а также обидившись на обоснованное беспокойство девушки из-за вашего не очень высокого роста, вы вдруг пожелали, чтобы некоторые опасения Наташи сбылись. Вы тогда думали, что этими сбывшимися  опасениями станет завязка вашего романа с другой Наташей, той, что изучает английский язык на филологическом факультете Марийского педагогического института. Вы и сейчас, во сне, идёте в сторону школы с углублённым изучением английского языка, подсознательно надеясь встретить там эту бессовестную Наталью, на которой вы не так давно проехали верхом по коридору общежития,  шокируя сокурсниц и рассмешив сокурсников. Я вас с трудом застукал на этом пути ловеласа, да и то только потому, что здесь продают неплохое пиво, и я оказался рядом с этим ларьком и застал вас на вашей скользкой дорожке. Знайте, что я и себе самому сейчас снюсь в этом же неприглядном виде, в растянутой майке с чужого плеча, в пузырящихся в коленях выцветших трениках, с пивом и воблой в руках. Из-за отвращения к самому себе и по причине того, что сбывается ваше последнее, третье по счету желание о том,  чтобы сбылось опасение Наташи, что может оказаться новый генсек глупым, я немедленно начинаю чудить и велю повырубать и повыжечь все виноградники, и буду последовательно и неотвратимо бороться с пьянством и его проявлениями! И это была последняя моя связная речь! Больше вам не суждено будет услышать от меня ни единого разумного и понятного слова. Наше вам с кисточкой!

Коля проснулся, так как почувствовал, что его кто-то сильно трясёт за плечи и бьет по щекам.
- Коля, Коля! - кричал Борька Иващенко и продолжал трясти Николая.
- Что случилось? Ты чего меня будешь?
- Ух, слава Богу! Я постучал в вашу комнату, а дверь так - кххррык - со скипом сама открылась, не заперта. Заглядываю, а ты лежишь на кровати без подушки, вытянулся весь как труп, руки на груди сложены, а сам чего-то вздрагиваешь. Ну думаю, ****ец, умирает наш Колька! Я давай тебя тормошить, по морде тебя хлестать, а ты всё равно в отключке. Хотел уже дыхание "рот в рот" тебе делать, на секундочку только замешкался, думаю: " Я же лука и чеснока с утра нажрался, не усугубит ли, думаю, этот запах твои симптомы", а ты - бац! - шары свои открыл. Ну ты меня напугал! Ты чего так лежал, как покойник? Смотри-ка ты, постригся, на человека стал похож. Правильно, а то ходил как Артемон, кучерявый весь, с лохмами! Давай пивка скорее выпьем, холодненького, я принёс с собой восемь бутылок. Скоро закончится эта лафа. Слышал новость? Горбачёв сухой закон объявил. Виноградники по всему югу уже рубят и жгут. И в Крыму, и в Молдавии, и в Грузии. Ebanuтым оказался генсек.